— Что?
— Мистер Нестор, мы благодарны вам за ваше пожертвование, но на самом деле нам нужны не деньги, а помощь. Я уже говорила вам, что все, что касается «Истинного друга», строго конфиденциально. Такова необходимость. Мы даем убежище женщинам, которые уходят от мужей или друзей, дурно с ними обращавшихся. — Она улыбнулась, взяла Кейна под руку и повела вдоль комнаты. — И ради их безопасности мы гарантируем этим женщинам полную анонимность. Так что мы просто не можем пригласить рабочих ремонтировать наши дома. В результате некоторые из них пришли в плачевное состояние. — Лиз вдруг поняла, куда клонит Эйлин. Нужны не деньги, а понимающие в ремонтных работах добровольцы, которым к тому же можно доверять. — Прописанная в вашем чеке сумма просто потрясает. Но, если вы действительно хотите помочь, пожертвуйте нам не ваши деньги, а ваше время.
Кейн взглянул на Лиз, потом на Эйлин:
— Что вы хотите сказать?
— Я прошу вас сделать для нас определенную работу.
Кейн опять посмотрел на Лиз. Она покраснела, сердце ее бешено забилось. Он действительно обдумывает это предложение! Ради нее…
Сладкое тепло разлилось по всему ее телу. Он никогда не делал ничего подобного. Это слишком много для простой благодарности. Кейну свойственнее расплатиться деньгами. Особенно анонимно. Тайное пожертвование — не важно, какой суммы — это ему легко сделать.
Но, оказывается, нужен не его кошелек, а его помощь.
Лиз взглянула в его глаза и увидела в них внутреннюю борьбу. Ему придется тратить время, общаться с людьми. Простыми людьми. Потому что с ним должен быть представитель «Истинного друга». Человек со стороны не может прийти к их подопечным один.
Продолжая смотреть в глаза Лиз, Кейн спросил:
— Что я должен буду делать?
Лиз улыбнулась. Медленно. Осторожно.
Эйлин кивнула и спросила:
— Лиз, что придется делать мистеру Нестору?
— Кейн зарабатывал на учебу в университете летом, на стройке. Если у него найдется время, в доме, куда несколько недель назад въехала Аманда, многое нуждается в мелком ремонте.
— Но я уже много лет ничего такого не делал! — возразил Кейн. — Я не могу дать никаких гарантий, пока не посмотрю дом.
Эйлин радостно захлопала в ладоши.
— Это все понятно, понятно. Лиз проводит вас в дом Аманды.
Сердце Лиз замерло. Она хотела, чтобы он помог. Организация остро нуждалась в его помощи, но идти ради этого куда-то вместе с ним…
— Я не смогу… — пробормотала она.
И Кейн одновременно с ней сказал:
— В этом нет необходимости.
— Вы — не член нашей организации, — твердо возразила Эйлин. — Ради безопасности и покоя семей, которые мы опекаем, я хочу, чтобы с вами все время был кто-то из нашего правления. — Она повернулась к Лиз: — Лиз, с тех пор как Аманда переехала к нам, ты проводишь с ней все выходные. И, совершенно очевидно, знакома с Кейном. Кто же, как не ты, пойдет с ним завтра к Аманде? — Она улыбнулась Лиз: — Пожалуйста!
Черт! Не надо было говорить, что она знает про работу Кейна на стройке. Но она была благодарна ему за желание помочь. И теперь ее отказа никто бы не понял.
— Хорошо.
Эйлин усадила Кейна на стул, но Лиз больше ни разу не посмотрела в его сторону. Одно дело — быть ему благодарной и совсем другое — быть вынужденной проводить с ним время. Завтра они должны пробыть вместе некоторое время, возможно, несколько часов. Она не могла этому радоваться, но и сердиться на Кейна тоже не могла. Он оказывал колоссальную услугу организации, которая так много значила для нее.
Конечно, он хочет, чтобы его имя не называлось. Ему, вероятно, тоже тягостно ее общество. Будь это кто-то другой, Лиз постаралась бы, чтобы работа была им обоим приятна. Так почему не поступить так же с Кейном? Найти способ облегчить его задачу, обращаться с ним так, как будто они — двое друзей, которые вместе делают доброе дело.
Она вдруг нахмурилась. Они никогда не были друзьями. Они были страстными любовниками. Супругами, далекими друг от друга. Супругами, которые в конце концов развелись. Но друзьями не были никогда! Даже и не пытались ими стать.
На следующее утро, когда Лиз подъехала к дому Аманды, Кейн уже ждал ее. Приехал он не на своем роскошном «порше», а на маленьком стареньком красном грузовичке «Нестор констракшн».
Лиз, полная решимости обращаться с Кейном как с просто другом, улыбнулась ему и погладила грузовичок по капоту.
— Ух! Давно такого не видела.
Он пошел вокруг грузовичка, и Лиз от удивления открыла рот. Она заметила его поношенную футболку, но на джинсы почему-то в первый момент не обратила внимания. Кейн казался таким молодым, таким деловым. Таким сексуальным…
Лиз откашлялась и напомнила себе, что в их отношениях наступила новая эра. Они — друзья. Два милых человека, которые вместе делают доброе дело.
— Мы теперь в основном пользуемся грузовиками «Кейн корпорейшн», — усмехнулся Кейн. — Но когда я возглавлял «Нестор констракшн», этот грузовичок был моим. — Он погладил руль машины. — Это был мой первый автомобиль.
— Мужчина и его машина. — Лиз, стремясь скрыться от солнца и перейти к делу, пошла по дорожке к дому. — Иди сюда.
Они подошли к входной двери. Лиз постучала. Дверь открыла Джой, но Аманда сразу же появилась и взяла малышку на руки.
— Извините.
Лиз засмеялась.
— Доброе утро, Джой, — сказала она, погладила девочку по щеке и вошла в дом.
Джой уткнулась лицом в плечо Аманды:
— Доброе утро.
Аманда пристально посмотрела на мужчину:
— Это… Кейн?
Кейн протянул ей руку:
— Прошу прощения за нашу первую встречу.
Аманда улыбнулась:
— Ничего. Мы все были тогда немного на взводе. Хотите кофе?
Аманда ушла. Лиз удержала Кейна за руку.
— Когда она что-нибудь предлагает, соглашайся. Большинство женщин, которым мы помогаем, чувствуют себя неполноценными. И если они могут предложить кому-то кофе или печенье, это поднимает их уважение к себе. Съешь все, что она перед тобой поставит.
Он как будто растерялся, но утвердительно кивнул. Лиз внутренне замерла. Впервые за все время их знакомства он не знал чего-то, что знала она, и нуждался в ней. Их взгляды встретились. Лиз ободряюще улыбнулась. В ответ уголки его губ медленно приподнялись, и он вдруг преобразился.
Прихожая вдруг стала маленькой и уютной. Лиз вспомнила, как сильно она любила этого мужчину… Сейчас стоило сделать только один шаг, чтобы дотронуться ладонью до его щеки, коснуться его, вновь ощутить его кожу. Войти с ним в контакт в той единственной форме, которую они знали, — прикосновения…
Но за одним прикосновением всегда следовало другое. Видимо, поэтому единственным, что их
