ведущим на улицу.
Внутри у Ника похолодело в предчувствии ужасного. Он остановил ее.
— Ты вспомнила отца?
Грейс немного подумала.
— Нет. Просто так, с языка сорвалось.
— Ты знаешь, Грейс, похоже, это добрый знак, — заметил Ник.
Но на душе у него кошки скребли, ведь эти вспышки воспоминаний говорили о том, что в привычном окружении она вспомнила бы гораздо больше. Но он не может пока отпустить ее домой. Просто не может. С каждым днем она становится все сильнее, все жизнерадостнее. Последние два дня, проведенные у него, Грейс не выказывала никаких признаков тревоги. Хотя Ник и понимал, что поступил правильно, решив привезти ее к себе, его не отпускало чувство вины. А может, то была тоска. Потому что, когда приедет ее отчим, Ник во второй раз потеряет Грейс.
Молодая женщина сразу же заметила перемену в Нике и подавила готовый вырваться вздох. Обычно она видела Ника веселым и беззаботным; в его поведении не было ничего странного. Они смеялись и болтали, играли в карты со Стеллой, лакомились приготовленными ею вкусными блюдами и смотрели на огонь в камине. В такие минуты Грейс чувствовала, как связь между ними возрождается и крепнет. Тогда ей приходило в голову, что дело лишь за временем и Ник в конце концов увидит, что происшедшее между ними ранее не имеет значения. Он поймет, что важнее всего то, как они относятся друг к другу сейчас.
Но бывали и другие моменты. Особенно когда разговор заходил о том, возвращается ли к ней память или нет. Тогда Ник хмурился или приходил в замешательство. А иногда чувствовал себя виноватым. И откровенно злился.
— Иногда у меня возникает такое чувство, будто ты не хочешь, чтобы я вспомнила все. — Грейс не хотела говорить это, но, сказав, сразу почувствовала себя лучше.
— Я лишь хочу, чтобы тебе было хорошо.
Грейс остановилась. Лучи солнца пробивались сквозь огненные, рыжие и золотые листья деревьев, что росли вокруг дома. Землю под ногами устилало покрывало из тех же самых листьев.
— Хорошо? А что такое «хорошо»? Я здорова, я дома, я счастлива, наконец. Чего еще можно пожелать?
Неожиданно Ник рассмеялся.
— Знаешь, Грейс, ты высказала сейчас, наверное, самую умную мысль из всех, что говорила. А слышал я от тебя немало достойных суждений.
Радостная оттого, что ей удалось стряхнуть с мужа унылые колдовские чары, Грейс взялась за лацканы его пиджака.
— Да? Какие же, например?
Ник обнял ее.
— Ты как-то сказала, что, хоть я и недолюбливаю наш родной городок, Кроссроудз-Крик… — Ник посмотрел на нее, проверяя, не вспомнилось ли ей. Грейс кивнула, как бы подтверждая, что внимательно слушает. — Ты как-то сказала мне, что, хоть я и недолюбливаю наш родной городок, — продолжил Ник, — я не должен убегать. Вместо этого я должен поступить в колледж.
Грейс нахмурилась.
— Что ж тут такого умного?
Ник набрал побольше воздуха и медленно выпустил струйку пара в морозный воздух. Он раздумывал, как бы ответить ей. Грейс ничего не знала ни о том, что творилось у него дома, ни о самой его семье. Даже когда они уже встречались, она ни о чем не подозревала. Грейс никогда и не спрашивала, почему он не хочет учиться после школы дальше.
Наконец Ник решил, что ничего страшного не произойдет, если он расскажет все как было. Что они едва сводили концы с концами, что его родители никогда не вели разговоров о колледже, да и сам он тогда не знал, чего хотел. И Ник ответил:
— Моя семья не отличалась достатком, и я даже не думал о колледже как о запасном варианте. Для меня учеба после школы оставалась роскошью. Ты изменила мою точку зрения.
— Это хорошо. Каждому иногда не мешает посмотреть на что-либо с другой точки зрения.
Ник усмехнулся.
— Откуда тебе знать? У тебя-то перспектива всегда была блестящей. На случай, если ты не поняла, к чему я клоню, — это ты, ты изменила меня. А не наоборот.
Тогда что же у них не заладилось? Грейс чуть было не спросила вслух. Но она чувствовала себя такой желанной. И он не волновался, не нервничал. Они стояли так близко! Последние два дня он избегал прикасаться к ней. Лишь скромно целовал на ночь, оставляя одну в кровати огромных размеров.
Грейс приподнялась на цыпочки. Не спуская с Ника глаз, она коснулась губами его губ. Но губы Ника оставались неподвижными, точно неживые. Грейс уже было решила, что он не ответит ей, но тут его ресницы дрогнули и опустились. Губы раскрылись, и он привлек ее к себе.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Окружающий мир перестал существовать для Ника, осталась лишь Грейс. Руки скользнули вниз по ее спине, остановившись на бедрах. Он обнимал ее, и ему казалось, что они созданы друг для друга. Руки повторяли каждый изгиб ее тела. Но соблазнительней всего был завлекающий поцелуй. Мягкие и влажные губы побуждали его проникнуть глубже, вкусить, отдать, взять еще больше…
Его оборона оказалась сметена, разрушена полностью. Вдруг в самом дальнем уголке его мозга вспыхнула единственная здравая мысль. Он вспомнил, что, скорее всего, Грейс направлялась в Тернер за разводом. Что было более чем вероятно, если у нее кто-то есть. И как только Грейс обретет память, она возненавидит Ника.
Да, возненавидит.
Ник чувствовал себя глубоко несчастным, настолько, что даже испытывал физическую боль. Он дотянулся до рук Грейс, обнимавших его за шею.
— Пойдем в дом.
— Зачем? Давай постоим и насладимся поцелуями.
При последних словах Грейс потерлась о его шею. Ник стиснул зубы, борясь с доходящим до боли желанием.
— Грейс, совсем недавно ты была нездорова. И хотя сегодня тебе уже получше…
Получше? Господи, да так хорошо может быть только в раю!
— Сегодня ты чувствуешь себя хорошо и тебе хочется того, чего, может, и не следует делать.
— С каких это пор жене не следует целовать мужа? — Она снова обвила руками его шею. — Я помню, что ты рассказывал мне. Мы могли часами лежать на пледе и целоваться. — Сказав так, она отстранилась и пристально посмотрела на него. — До сих пор мне было не совсем понятно, но сейчас я поняла. — Грейс встала на цыпочки, обхватила его шею и слегка провела полными губами по его губам. — Тебе кто-нибудь говорил, что ты здорово целуешься?
Ник закашлялся.
— Только ты.
— Да, я знала, на ком остановить свой выбор.
Ник снова убрал ее руки.
— Нам пора домой.
— Почему?
— Почему? Грейс, ты убиваешь меня. — Не зная, что еще сказать, Ник добавил: — Если ты не перестанешь, мне будет больно.
На лице Грейс появилась озорная улыбка.
— Я знаю, как успокоить эту боль.
Ник закрыл глаза.
