Браконьеры убивали все больше редких птиц, и Якобус Леру не выдержал. В тот день чаша его терпения переполнилась. Он смотрел на отравленных грифов, и в нем вскипала ярость. Эти великолепные создания, которых он выхаживал в «Могале», эти красивые птицы, которые всего несколько часов назад парили в воздухе, расправив огромные крылья, словно напомнили ему о его собственной сломанной жизни. Он схватил ружье и побежал к хижине сангома. Там он их и нашел — и браконьеров, и птиц. На полу валялись тупые ножи, которыми они отделяли головы, кучки денег и целлофановые пакеты. И вот в порыве гнева, охваченный ненавистью, он застрелил всех четверых. И убежал в вельд.
Только три часа спустя пришел он в себя. Понял, что натворил. Якобус бежал к Пего, который спрятал его и обещал помочь, потому что его жена, Венолия, служила в полиции Худспрёйта. Она сразу узнает, если Якобуса объявят в розыск.
Венолия Машего была в кабинете вместе с Джеком Патуди, когда из Кейптауна позвонила какая-то женщина и спросила, не может ли Коби де Виллирс оказаться Якобусом Леру. Пего сразу догадался, что звонила сестра Якобуса. Он разыскал номер Эммы и позвонил ей, потому что хотел вернуть Якобусу долг, спасая его сестру. Но в зарослях «Маньелети» сигнал мобильного телефона был слабым, и он не знал, услышала ли его Эмма.
Узнав о том, что Пего звонил Эмме, Якобус страшно разозлился. Так разозлился, что ночью ушел и отправился к Стефу Моллеру. Но после гибели Франка Волхутера Якобус все же позвонил Пего и сказал, что он был не прав. Они должны предупредить Эмму и увезти ее.
Пего написал записку и передал ее привратнику Эдвину Дибакване. Но было уже поздно.
46
В начале девятого, когда позвонила Жанетт, мне снились черепа на горе Мотласеди.
— Достала тебе билет на единственный прямой рейс. Вылет в 14:35, прилет в Кейптаун в пять.
— Жаль.
— Почему?
— Верних наверняка ждет новостей от своих головорезов. Сейчас он уже беспокоится. Надеюсь, он не ощутит внезапной тяги к путешествиям.
— Хочешь, чтобы я за ним присмотрела?
— Ты бы мне очень помогла.
— Считай, что дело сделано.
— Спасибо большое.
— Леммер, не подумай чего. Я делаю это ради нашей клиентки.
Я сказал доктору Элинор Тальярд, что Эмму сегодня, возможно, навестит один ее родственник, чей голос она давно хотела услышать.
— Леммер, нам нужно чудо. Помните, что я вам сказала: чем дольше пациент находится в коме…
— Чудеса случаются, — ответил я, но по лицу Элинор понял, что она не слишком в них верит. Как, впрочем, и я.
Я поехал в аэропорт и прождал до тех пор, пока до вылета в Кейптаун не осталось двадцать минут. Потом я позвонил Джеку Патуди. Мне сказали, что он занят, но я возразил, что звоню по срочному делу и мне нужен номер его сотового телефона.
Что за срочное дело?
Я нашел людей, которые пытали и убили Эдвина Дибакване.
Мне дали номер сотового Патуди. Он был неприступен и агрессивен — до тех пор, пока я не сказал, где он может найти убийц Волхутера и Дибакване, а также людей, ранивших Эмму Леру. Я уточнил: почти все они мертвы, но один, а может, и двое еще живы. Они ранены, но дать показания в суде вполне смогут.
— Джек, говорить они не станут, но они — те люди, кого ты ищешь. Проведи вскрытие, сделай все необходимые анализы и получишь доказательства.
— Ты их убил?
— Самооборона, Джек!
Он сказал что-то на сепеди — из его интонации явствовало, что он мне не верит.
— Пока, Джек!
— Погоди. Где Коби Леру?
— Я все еще ищу его. Но ты можешь отозвать своих людей из больницы. Опасность ей больше не угрожает.
— Где ты?
— В Йоханнесбурге, — солгал я. — В аэропорту.
— Леммер, если ты мне врешь, я тебя достану!
— Ах, как страшно! Джек, я так испугался, что вынужден повесить трубку.
Он разозлился и отключился первым. Сорвалась еще одна попытка наладить межрасовые отношения. В списке принятых вызовов на телефоне Эммы я отыскал номер Стефа Моллера. Когда объявили посадку, я позвонил ему. Телефон звонил долго, а потом ответил сам Моллер.
— Стеф, это Леммер.
— Чего ты хочешь?
— Как Якобус?
— Коби.
— Как он?
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Что с ним все в порядке? После всего, что ты натворил?!
— Как он?
— Ничего не говорит. Просто сидит.
— Стеф, пожалуйста, передай ему кое-что от меня.
— Нет.
— Ты ведь не знаешь, что я хочу ему передать. Скажи, что я их взял. Шестерых. Четверо мертвы, двоим придется полежать в больнице, но их будет охранять полиция. Передай, что я лечу в Кейптаун, чтобы отрубить голову гадине.
Стеф Моллер долго сопел в трубку, а потом произнес своим размеренным голосом:
— Ты уверен?
— Попроси Коби позвонить жене Пего — она подтвердит мои слова.
Он промолчал.
— И еще, Стеф. Врачи говорят, что спасти Эмму может только чудо. Якобус должен поехать и поговорить с ней.
— Поговорить с ней?
— Совершенно верно. Он должен поговорить с ней. Отвези его, Стеф. Свози его к Эмме.
Я услышал: «Заканчивается посадка на рейс 8801 до Кейптауна».
— Свози его, Стеф! Обещай мне!
— А как же «Hb»? — спросил он.
— Кто?
— «Hb».
— Понятия не имею, что это такое. Может, название карандашей?
В самолете я думал о Стефе Моллере. Человеке, который не хотел говорить, откуда у него деньги. Человеке, который искал отпущения грехов за запертыми воротами, пытаясь возместить вред, который сам же нанес природе.
Каждому свое.
В самолете я крепко проспал два часа и проснулся, когда наш лайнер приземлился в международном
