Да! Да! Да! Это он.
Глава 5
Немо. Сумерки
Свет сквозь тонированные стекла «мерседеса» пробивался меньше чем наполовину, в салоне царил прохладный полумрак. Бесшумно работал кондиционер.
Вышколенный водитель вел тяжелый лимузин так, что казалось, он плывет по водной глади. С заднего дивана единственный пассажир тускло смотрел на случайных людей, идущих по улицам, толпящихся на остановках, сидящих в своих авто, спешащих куда-то…
«Немочь» — привязалось, назойливо царапало слово, и он сам не знал, про кого это он: про тех людишек или про себя.
Глаза бы не смотрели, но закрыть их… Не то чтобы он боялся, нет. Просто не хотел. Он стал смотреть на полупрофиль водителя, на его руки, держащие руль, манжеты с серебряными запонками. Тот как сидел роботом, так и сидел, однако хозяину стало чудиться, что в руках, затылке, скуле явилось напряжение — слуга ощутил неподвижный взгляд сзади.
Хозяин упорно смотрел, водитель вел — и при всем желании нельзя было усмотреть в его работе ни проблеска волнения. Но вельможному пассажиру все мерещилось что-то… а может, и перестало уже, просто невидящий взгляд остановился на какой-то точке, где ему было сравнительно спокойно, зацепился за нее, как пловец-неудачник за буй, — и так до конца пути.
Лимузин причалил к парадному входу огромного бизнес-центра. Хозяин вроде как очнулся, отвел взгляд от шофера и, ни слова не сказав, вышел вон.
Поднялся в офис. Войдя в приемную, краем глаза увидел, как вскочили чуть ли не по стойке «смирно» секретарша и референт. Но он даже не взглянул на них, шагнул в кабинет, плотно закрыл дверь за собой.
Минут пять он бездумно сидел в кресле. Странное дело: и здесь казалось сумрачно, будто некая неясная тень протянулась вслед за ним в кабинет, растеклась, затемнила пространство… Он начал было думать над этим, но вовремя спохватился и отбросил ненужные мысли. Нажал кнопку вызова.
— Да! — поспешный голос секретарши.
— Пусть войдет.
В кабинет просочился референт. Это был стандартный утренний доклад.
— Излагайте, — велел хозяин.
Референт понес привычную техническую скороговорку о курсах акций, голубых фишках, зеленых и красных зонах… Доложил о самых, вероятно, перспективных на текущий момент ценных бумагах, которые, по его мнению, стоит приобретать… На этом первая часть доклада закончилась.
Вторая касалась обзора СМИ, и она пошла веселее. Докладчик бойко сыпал фразами типа: «проанализировав сообщения новостных агентств»… «по данным интернет-ресурсов»… и все это завершилось бодрым выводом: обстановка стабильная.
Сказав так, референт невольно приосанился.
Хозяин же, слушая все это, скучно думал, что зря он держит этого бездельника на таком окладе, выгнать бы его поганой метлой, да ко всем чертям… но почему-то никакой решимости, никакого прилива сил не ощущал. Ну, зря проедается. Ну, не стоит того, что в него вложено. Ну и?..
Неизвестно, угадал ли адъютант эти мысли, совпало ли так, но только он внезапно заерзал на стуле и выдал:
— Да, кстати. Проскользнула информация… не знаю, будет ли вам интересно или нет… — И выжидающе умолк.
Хозяин без улыбки разлепил губы:
— Начал — закончи. Вы знаете это правило.
— Да, конечно, — заторопился подчиненный. — Помните сообщения о проекте путешествий во времени, в Сколкове?.. Так вот, в Интернете я вдруг нахожу, что… э-э… наш общий друг… ну, вы понимаете, о ком я… Якобы он намерен принять в этом участие. Отправиться в прошлое, благо средства позволяют. Не знаю, насколько это реально, но внимания стоит, как вы считаете? Я…
— Довольно, — прервал тот. — Вы свободны.
— Да, шеф. Я только…
— Ступайте.
Трое на перепутье
Инвалид тускло и печально взглянул на подошедших.
— Здравствуйте, — вежливо сказал ему Виктор.
— Здравствуйте, люди, — протяжно отозвался бывший официант, чем отчасти удивил друзей.
Игорь, впрочем, почти не удивился. Цепкий взгляд уловил непривычно узкие столбцы текста на страницах. «Библия», — понял психолог.
Он мгновенно настроился на беседу. И начал соответственно. Заговорил мягким, проникновенным голосом. Не стал притворяться журналистом. Доверяясь интуиции, открылся. Сказал, что он брат пропавшего без вести — в тех самых событиях восемьдесят девятого года, которые…
Говоря это, Коротин видел, как меняется странно знакомое, искаженное капризом времени — за сутки больше двадцати лет — лицо. Благостная печаль в глазах исчезла, на миг в них мелькнула растерянность, а затем — восторг и вдохновение. Тут уже Игорь удивился по-настоящему, но собеседник это удивление разом рассеял.
Он вскинул голову, осенил себя размашистым крестным знамением и торжественно воскликнул:
— Воистину так!..
И, видя непонимание на лицах, пояснил:
— Воистину око Божие зрит все! Ничто не укроется от Его взора!
— Это мы, что ли, око Божие? — пошутил Андреев.
— Не вы. Но вы — посланцы Его. Господи, благодарю Тебя!..
Игорь смотрел, слушал — и его охватывало чувство, будто он тот самый рыцарь из сказки, на развилке трех дорог. Будто бы именно сейчас решается, как повернется его жизнь, каким откроется прошлое, куда поведет будущее… И он решительно прервал заунывный речитатив:
— Простите, вас как зовут?
— Ох, Валентин зовут меня, Петрович… Валентин Петрович Данько.
— Очень рад! Я… — Игорь наскоро представился, представил Виктора. И как можно душевнее постарался спросить: если правильно понимать его, Валентина Петровича, слова… то он имеет какое-либо отношение к событиям той осени? А конкретно — ко дню 26 октября? Ему вообще что-нибудь говорит эта дата?
Данько смотрел мудро и грустно.
— Конечно, — произнес он. — Конечно имею. Конечно говорит. Да еще как говорит! Я тот день запомнил на всю жизнь. — Он прервался на секунду, подумал. — Или нет, даже не так, — сказал он. — Надо сказать так: я помню его всегда. Наверно, больше, чем любой другой день моей жизни… Ну, кроме еще одного. Просыпаюсь утром, благодарю Господа — и помню. Как все это было. — Данько помолчал еще. — Я так и знал, что об этом вспомнят. Что ко мне придут. Только надо ждать. И я дождался.
Он заметно разволновался. Стали дрожать руки, губы. А Игорь ясно ощутил, что если не развязка, то развилка — вот она. Все они трое на ней, тревожный ветер дунул в лица…
Причуды времени
Если бы мы были ангелы и со своей безмерной высоты взглянули на земную суету, то увидали бы, что каждая человеческая душа рассыпана по миру множеством проекций и через каждую из них течет, бежит свое время. Оно вроде бы одно и то же во всех этих прообразах, как будто везде случаются одни и те же
