полно урикитов. Кара Ркарда доносила до его слуха приглушенный шепот и шум их шагов.
Через несколько ярдов после, наверно, сотого перекрестка, голоса внезапно стали такими громкими, что мул готов был поклясться: темплары совсем рядом.
Он услышал, как сразу несколько голосов призвали Хаману, и понял: сейчас начнется.
— Колдовство! — крикнул он.
И в тот же миг, казалось, сам воздух засиял ослепительным белым светом. Страшный удар в спину швырнул мула на мостовую. Сверху посыпались обломки глиняных кирпичей.
Мул не мог поверить своим глазам. Там, где еще секунду назад ничего не было, теперь загораживала проход колючая стена высотой мулу почти до подбородка. Из-за нее выглядывали одетые в желтые рясы темплары Хаману. Некоторые держали в руках арбалеты.
— Откуда они взялись?! — услышал он голос Ниивы.
— Они были невидимы, — бросил Рикус через плечо.
Краем глаза он успел заметить, что заклинания темпларов ударили в перекресток. Там среди развороченной мостовой лежали разорванными на куски почти два десятка гладиаторов.
С громким треском выстрелили арбалеты. Рикус успел заметить несколько летящих в него стрел, а в следующее мгновение они уже вонзились в Пояс Ранга. Видя, что мул не падает, стрелки ошарашенно переглянулись и поспешно начали перезаряжать оружие.
— Нет, Каилум, не надо! — услышал Рикус у себя за спиной крик Ниивы. Повернув голову, гладиатор увидел гнома, сжимающего в руке сотканный из оранжевого пламени кинжал.
«Маленький поганец! — воскликнула Тамар. — Ты был прав. Он и впрямь шпион».
Мул резко ударил ногой назад и попал Каилуму точно в грудь. Глаза гнома раскрылись, словно громадные красные луны. Пролетев мимо Ниивы, он рухнул на мостовую ярдах в двух от мула. Его рука разжалась, и огненный кинжал выкатился на камни. Постепенно он превращался из оружия в огненный шар.
Еще миг — и шар взорвался обжигающим пламенем, до краев заполнившим узкую улочку.
— Ты обманул меня! — закричал Рикус, пытаясь не слушать крики своих гибнущих в огне воинов.
«Гном должен умереть! — приказала Тамар. — Иначе будут новые жертвы.»
— Нет! — крикнул мул.
Круто повернувшись, он ринулся на баррикаду урикитов. Впереди двое темпларов, призвав короля Хаману, швырнула в него какими-то странными светящимися камешками. Дымя и разбрасывая искры, камни устремились к мулу.
Рикус похолодел от страха. Он уже знал, что Пояс Ранга способен защитить от стрел и копий, но спасет ли он от колдовства…
Камни попали точно в пряжку пояса. Страшный удар сбил Рикуса с ног, поднял в воздух и, пронеся десяток шагов, швырнул на мостовую. Рикус открыл рот, чтобы закричать, но стена золотого огня возникла перед самым его носом.
Желтое пламя забушевало над головой. Накидка мула, сгорев в единый миг, рассыпалась в прах. Рикус закрыл глаза, уверенный, что открыть их снова ему уже не суждено. Сейчас он сам вспыхнет, как факел…
Однако пламя утихло, и Рикус с удивлением обнаружил, что даже не потерял сознания. Спина буквально раскалывалась от удара о мостовую, кожа горела, словно ее отдраили точильным камнем, легкие болели от горячего сернистого воздуха. Но для Рикуса эта боль ничего не значила. Пояс защитил его если не от всего колдовства темпларов, то, во всяком случае, от большей его части.
С боевым кличем Рикус снова устремился в атаку. Ошеломленные урикиты не успели поднять свои арбалеты, как мул головой вперед нырнул через барьер. Еще в полете он взмахнул мечом, и голова ближайшего темплара покатилась по мостовой. Еще миг — и мул, сделав кувырок, нанес удар по ногам другого темплара. Гладиатор взревел от боли, когда его больное плечо задело камни. Он вскочил. В глазах плыли цветные круги. От боли он ничего не соображал. Но это было уже не так важно: он сражался, ведомый инстинктом и ненавистью.
Впереди мелькнуло что-то желтое. Рикус сделал выпад, и желтое рухнуло на землю. Кто-то зашевелился у него за спиной. Рикус, не поворачиваясь, нанес удар. Урикит вскрикнул и умер.
— Именем Хаману…
Удар ногой. Хруст ломающихся ребер, и заклинание прервалось. Темплар упал, судорожно схватившись за грудь.
Какое-то мгновение Рикус не мог найти последнего темплара, но потом Кара донесла до него судорожное дыхание убегающего. Перекинув меч в больную руку, Рикус вытащил из-за пояса только что убитого им темплара кинжал. Взвесил его на ладони, повернулся и метнул. Стальной клинок по рукоять вошел между лопатками одетой в желтую рясу женщины.
С другой стороны баррикады послышался громкий треск. Обернувшись, мул заметил конец огненного кнута, пробившего в колючем заграждении большую брешь. Сквозь нее, настороженно озираясь, проскользнула Ниива.
— Рикус, ты не ранен?
— Все в порядке, — ответил мул, сам не веря своим словам.
Но действительно, не считая покрасневшей от жара кожи, никаких новых ран у него не было.
— Что с тобой случилось? — спросила Ниива. — Казалось, ты внезапно сошел с ума.
Рикус не знал, что именно имеет в виду Ниива: его стычку с гномом или прыжок через баррикаду. Но в обоих случаях ответ у него был один.
— Наверно, так оно и было, — кивнул мул. — Но теперь уже поздно об этом думать. Как Каилум?
— Будет жить, — ответила женщина. — Он ждет с той стороны. Вместе с остальными. Мне показалось, ему не стоит здесь появляться, пока…
— Пока ты не выяснишь, собираюсь я его убить или нет, — закончил за нее Рикус.
— Точно, — кивнула Ниива. — Ты можешь сказать, что произошло? В Макле мы вроде бы договорились, что Каилум не шпион. А теперь ты пытаешься убить его, хотя он явно на нашей стороне!
— Я же сказал тебе оставить его с Джасилой, — рявкнул мул. И отвернувшись, добавил: — Позови его сюда, только пусть держится от меня подальше.
— Об этом можешь не беспокоиться, — заверила его Ниива.
Один за другим гладиаторы проскальзывали в сделанную Каилумом брешь. На Рикуса они глядели, словно на страшное чудовище. Последним шел гном. Одной рукой он держался за грудь, куда пришелся удар Рикуса. В другой Каилум сжимал скрученный кольцами кнут шипящего огня. Ремень кнута был свит из трех языков пламени — красного, белого и желтого. Костяная рукоятка светилась, как раскаленные уголья костра. Судя по гримасе Каилума, держать ее в руке было очень больно.
— Скажи ему, — обратился Рикус к Нииве, — пусть поджигает этой штукой все, что только сможет. Чем больше у урикитов проблем, тем лучше.
Прислушиваясь, чтобы не налететь на новую засаду темпларов, Рикус направился к стене. Вскоре он уже стоял у подножия ведущей наверх лестницы. Но буквально через пролет ее перегораживали ворота из костей мекилота. Лестница тут проходила сквозь небольшую башенку с десятком бойниц, из которых выглядывали вооруженные арбалетами урикиты.
На вершине стены лучники продолжали обстреливать находившихся в узком проходе тирян. Уже пора было подтянуться и основным силам под командованием Джасилы. С той стороны стены до Рикуса доносились крики раненых. Мул понимал, что если не очистить стену от урикитов, легион обречен.
— Ниива, подождите здесь, пока я взломаю ворота. А пока я буду занят, может, Каилум сумеет разобраться со стрелками в башне? — и он показал на бойницы.
Рикус побежал к башне. Защелкали арбалеты, и мул инстинктивно отпрыгнул в сторону. Он и сам понимал, что Пояс дарует ему куда более надежную защиту, но ничего не мог с собой поделать. Большинство стрел пролетело мимо, несколько бессильно скользнули по Поясу, две застряли в его толстой коже.
Над головой Рикуса свистнул кнут Каилума. Запахло горелым человеческим мясом. Кто-то пронзительно закричал, и мул содрогнулся. Снова щелкнул кнут…
Достигнув ворот, Рикус принялся рубить их мечом. С каждым ударом волшебная сталь глубоко
