Фиона уставилась на Торна. Как, неужели он и вправду хочет продать ее? И кому? Роло! Этому грубому варвару!
Торн понял молчаливый вопрос Фионы и бросил на Бретту негодующий взгляд. Затем, решив, что нехорошо вступать в объяснения с какой-то рабыней, просто повторил Фионе свое прежнее приказание — отдыхать.
— И зачем ты только притащил ее сюда, Торн? — спросила Бретта. — Хлебнем мы с этой девкой беды, поверь мне! Сам же говорил, что она ведьма. Ну, и что прикажешь делать, если она всех подряд начнет теперь заколдовывать?
— Бретта права, сын, — поддержал ее Олаф. — Что ты так держишься за эту ведьму? Что, кроме беды, принесет она в наш дом?
— Не желаю больше слышать о Фионе ни единого слова! — закричал Торн и грохнул кулаком по столешнице.
— Хорошо, — согласился Олаф и тяжело взглянул на сына. — Поговорим тогда о чем-нибудь другом. На пример, о твоей свадьбе. Назначь день, когда ты женишься на Бретте.
Свадьба! Меньше всего Торну хотелось говорить сейчас именно об этом. И потом, разве сможет он жениться прежде, чем освободится от заклятия?
— Я подумаю, — буркнул Торн.
— Нужно сыграть ее поскорее, — хмуро вставил Роло. — Время идет. Не могу же я торчать здесь вечно. У меня дома столько дел накопилось!
— Думаю, что лучше всего назначить свадьбу на самый конец, лета, перед первыми снегопадами, — сказал Олаф. — Урожай уже будет собран, а значит, все деревенские старосты смогут приехать. Отличное время для того, чтобы сыграть свадьбу!
— Я уже сказал, что подумаю! — раздраженно повторил Торн.
— Ты понимаешь, о чем говорят? — шепнула в это время Фиона, наклонясь к уху Бренна. Она, конечно, видела, как недовольна поведением Торна его невеста, но хотелось узнать больше.
— Да, — шепнул в ответ Бренн. — Почти все. Разговор у них идет о тебе.
Фиона покраснела и уткнулась в тарелку.
— Я так и думала, — прошептала она. — Скажи, Торн продаст меня?
— Непонятно пока, — ответил Бренн, искоса взглянув на Фиону. — Я не очень хорошо расслышал. Но будь готова ко всему. Торн не хочет продавать тебя, но его пытаются заставить сделать это.
— Кто же может его заставить? Отец?
— Успокойся. Я читаю руны и советуюсь со звездами. Они никогда не ошибаются. Даже когда я не до конца понимаю, о чем они говорят, их предсказания всегда сбываются. Помни главное: этот викинг — твоя судьба! Не знаю, как и почему, просто знаю, что это так.
— Но я ненавижу его! — пылко сказала Фиона. — Он пытался… Он хотел…
Она покачала головой, не в силах говорить дальше. Лицо девушки покраснело от стыда. «Похоже, он все знает», — подумала Фиона, а вслух произнесла:
— Не сделал. Но была минута, когда мне хотелось, чтобы он это сделал. То, что он вытворял со мной… я не могу объяснить, но это было… Как мне нужна сейчас мать — поддержать, объяснить, направить… Мать или духовник. Да-да, именно духовник, — повторила Фиона. — Которому я могла бы исповедаться.
— Фиона, Фиона, — грустно сказал Бренн и погладил плечо девушки морщинистой дрожащей рукой. — Не отчаивайся. Я не знаю того, что ждет тебя впереди, но я знаю, чем все это закончится. У твоей истории счастливый конец. Настанет день, и викинг поймет, как много ты для него значишь, и полюбит тебя. Но ты должна быть терпеливой. Должна учить его понемногу тому, что ты — женщина, непохожая на других, что ты — особенная. А теперь доедай свой ужин и ложись спать. Тебе нужно как следует отдохнуть. Многое уже позади, но впереди ждут новые испытания. Так и должно быть — сначала трудно, а потом легко, — чуть слышно закончил он.
Фионе не верилось, что грубый варвар, каким был Торн, может по-настоящему полюбить женщину. «Нужно научить его любви», — сказал Бренн, но сможет ли, сумеет ли она? Пока все было скорее наоборот — это он приобщил Фиону к таким запретным, грешным вещам, о которых она раньше и думать не смела. Еще недавно Фиона с чистым сердцем могла сказать, что невинна. А теперь? Пожалуй, что нет. Она осталась девственницей, но не чувствовала себя ею.
Фиона живо вспомнила все, что проделывал с нею в бане Торн. Было ли это только похотливой игрой двух тел? Нет. Во всяком случае — не только. Кроме тел, ищущих наслаждения, в темноте бани встретились и души — одинокие прежде, нашедшие друг друга сейчас.
Или ей все это только кажется?
«В любом случае, господи, прости меня», — прошептала Фиона.
Торн засиделся за столом вместе с отцом, братом и Роло. Бретта уже ушла к себе, сославшись на усталость. Рабы тоже закончили свой ужин и потихоньку укладывались на лежанки, устроенные в стенных нишах.
Во время ужина Торн обратил внимание на то, что Фиона и Бренн о чем-то разговаривают — горячо и оживленно, склонив друг к Другу головы. Теперь Фиона уже устроилась на своей лежанке, а в ногах у нее словно старый черный ворон сидел Бренн.
— Ты, похоже, глаз не можешь оторвать от своей Фионы, — с неудовольствием заметил Олаф. — Я весь вечер за тобой следил. Ты пожираешь ее взглядом. Никого, кроме нее, не замечаешь вокруг.
— А Бретта — женщина ревнивая, — подхватил Роло. — И если ты не сбагришь с рук Фиону, я тебе не завидую. Ты, наверное, и в самом деле околдован.
— Лучше бы послушался своего отца и убил ее.
— Смерть Фионы не освободит меня от заклятия, — вздохнул Торн. — Она должна снять его с меня по собственной воле. Я устал. Спокойной ночи.
Он поднялся из-за стола и пошел к выходу. Проходя мимо Фионы, он не сдержался и посмотрел на нее, слегка скосив глаза.
Фиона вдруг проснулась. Что же пробудило ее? Она прислушалась, но не услышала ничего подозрительного — только храп и сопение спящих рабов. Лежать ей было жестко и холодно. Очаг, сложенный посередине зала, давно погас, а одеяла рабам не положены. Фиона посмотрела по сторонам. На соседней лежанке спал Бренн. Судя по всему, старику тоже было холодно.
Внезапно из темноты протянулась чья-то рука и проворно зажала ей рот.
— Не бойся, — шепнул голос в самое ухо девушки. — Пойдем-ка, я хочу поговорить с тобой.
Фиона яростно затрясла головой и попыталась укусить зажимающую рот руку. Она сразу же узнала голос Роло. Нет, она никуда не пойдет с ним.
Впрочем, Роло вряд ли интересовали ее желания. Он грубо стащил девушку с лежанки и поволок мимо спящих рабов к выходу. Руку от ее рта он отнял только тогда, когда они оказались достаточно далеко от дома. Если бы Фионе вздумалось позвать на помощь, теперь ее вряд ли услышат.
— Что тебе надо?! — закричала Фиона. — Куда ты меня тащишь?!
— А почему ты не в постели Торна?
— А почему я должна быть в его постели?
— Если бы ты была моей рабыней, ты непременно лежала бы сейчас в моей постели. Я не мог заснуть — все думал о тебе. Я спал неподалеку и слышал твое дыхание, слышал, как шелестит твое платье, когда ты поворачиваешься во сне. Я не успокоюсь, пока не пересплю с тобой.
Фиона испуганно отшатнулась, но Роло крепко держал ее. Он был очень сильным мужчиной, и в его огромных руках Фиона сама себе казалась игрушкой, беспомощной тряпичной куклой.
Она молча вырывалась. Роло так же молча заваливал ее на землю.
Фиона кричала, но разве мог кто-нибудь прийти ей на помощь в этой чужой, далекой стране великанов и варваров?
Торну не спалось. Все его мысли были рядом с Фионой, спящей в зале с рабами, слугами и… Роло.
Он подумал о том, что Фионе сейчас, должно быть, холодно — ведь Торн забыл распорядиться, чтобы девушке дали на ночь какую-нибудь теплую накидку.
Наконец он не выдержал, встал, прихватил мягкую шкуру для Фионы, и неслышно выбрался из крошечной квадратной комнатки, служившей ему спальней. Легко ориентируясь в темноте, Торн спустился в
