двух женщин подряд.
Да еще так любить!
«И на второй раз его сегодня не хватит», — со вздохом подумала она.
— Как ты себя чувствуешь? — спросил Торн, по-своему истолковав ее вздох. — Я не повредил ребенку? Хоть он, может быть, и не мой, но я все равно хочу, чтобы он родился здоровым.
— Все хорошо. Но только почему ты такой упрямый? Почему тебе так трудно поверить в то, что Роло никогда не имел меня?
— Все знают, что Роло всегда хотел тебя. Я не могу даже сосчитать, сколько раз он предлагал мне продать тебя ему. Согласись, невозможно поверить в то, что Роло столько времени держал тебя в своем доме и не тронул. Слуги, Бретта, все уверены в том, что Роло спал с тобой, и не раз.
— А мое слово, выходит, ничего не значит? Но если ты веришь в то, что я ведьма, то почему ты не хочешь поверить в то, что мне по силам сделать так, что мужчина не захочет спать со мной или не сможет?
Торн сконфуженно помолчал, прежде чем осторожно спросить:
— И ты правда умеешь это делать?
— Да.
— А что ты сделала с ним? Уж очень рад был Роло отделаться от тебя. Он что-то говорил про твое колдовство…
— Я хорошо разбираюсь в травах и лекарствах. В том, что я сделала с Роло, и колдовства-то, собственно говоря, не было.
— Гром и молния, — пробормотал Торн. — И все же, что именно ты с ним натворила? — Он подозрительно нахмурил брови. — Или это твоя очередная ложь, чтобы заставить меня поверить в то, что ребенок мой?
— Вот дурак упрямый, — прошипела Фиона. — Смотри, если ты меня рассердишь, я сделаю с тобой то же, что и с Роло.
Торн сразу же притих.
— Так ты сделала Роло неспособным любить женщин? — спросил он, и улыбка поползла к уголкам его рта. Еще мгновение, и он разразился хохотом. — Бессильный Роло? — повторил он, задыхаясь от смеха. — Ну, тогда понятно, почему он так рад был расстаться с тобой. Гром и молния, Фиона, но как тебе это удалось?
— Я уже говорила. Травы. Я добавляла нужные травы ему в питье. Правда, это лишает сил не навсегда. Если не пить такое каждый день, то все со временем восстановится.
— А почему ты мне раньше об этом не рассказывала? — опять насторожился Торн.
— Да ты же слышать ни о чем не хотел.
— И заставила меня столько времени мучиться вопросом — мой это ребенок или не мой.
— Вот уж нет. Столько раз пыталась все объяснить, но ты же такой упрямый.
— А Бретта…
— Просто ненавидит меня. Да она и сама не знает правды. Роло убедил ее, что спал со мной. А я сочла за благо не лезть на рожон, отрицая это на всех углах. Боюсь, мне не сносить головы, расскажи я всем, что Роло больше не мужчина.
Торн нежно положил ладонь на живот Фионы.
— Ты мой, малыш, — ласково прошептал он.
И вновь тревожные морщины легли на лоб викинга. Он окинул взглядом тонкую фигурку Фионы и спросил:
— Ты такая маленькая. Совсем не похожа на наших женщин. А я такой большой. Скажи, ребенок не может оказаться слишком велик для тебя?
Фиону и саму посещали подобные мысли, но она старалась отгонять их.
— Я не умру, — сказала она. — Бренн говорил, что я рожу от тебя много детей — и сыновей, и дочек.
— А что еще говорил Бренн?
— Он говорил, что наши с тобой сыновья в будущем станут править на острове Мэн. А мы будем жить вместе долго и счастливо. Все это я знала, еще будучи девочкой. А когда увидела тебя впервые, поняла, что пророчество начинает сбываться.
— Только ведьмы и колдуны могут знать будущее, — серьезно сказал Торн. — А когда я впервые увидел тебя, то подумал, что это волшебное видение. Ты возникла словно ниоткуда, из лунного света и тумана. Я никогда этого не забуду. Память о той встрече погнала меня через море. Я постоянно думал только о тебе, и эта память мучила меня. Поэтому я и вернулся на Мэн.
— Чтобы убить меня, — напомнила Фиона.
— Ну да. Я должен был убить тебя, чтобы снять заклятие. Ты похитила мое сердце, украла мою душу. Ты, Фиона, может быть, и целительница, но и ведьма тоже, признайся. Но ведь и на мне твои чары. Я стал не похож на себя самого. Неудивительно, что мой брат так боится тебя.
Слова Торна одновременно озадачили и развеселили Фиону. Она посмотрела викингу в глаза и спросила:
— Ты любишь меня, Торн?
Он молчал так долго, что Фиона уже отчаялась услышать ответ.
— Не знаю, — наконец пробормотал Торн. — Ведь мои чувства к тебе скорее всего просто колдовство.
— Расскажи, что ты чувствуешь, — попросила Фиона.
Господи, скажет ли когда-нибудь этот дурачок нужные слова?
— Мне одиноко без тебя, — медленно начал Торн. — Я все время хочу тебя, и это желание сжигает все мое тело. Ни к одной другой женщине я не испытывал такого.
Он снова надолго замолчал, прежде чем продолжить:
— Если те странные чувства, которые я испытываю, и есть любовь, значит, я люблю тебя.
Сердце Фионы готово было разорваться от радости. Она хотела уже обвить руками шею Торна, как услышала следующие его слова, и они мигом опустили ее с неба на землю:
— Но, наверное, это все нашептано колдовскими заклинаниями. Сними с меня свое заклятие, Фиона, дай мне снова стать самим собой. Только тогда я буду уверен в том, что это мои собственные чувства, а не твоя магия.
— Хорошо, — устало согласилась Фиона. Она сделала несколько пассов в воздухе. — Я сняла заклятие, Ну, и что ты чувствуешь теперь?
Торн закрыл глаза и глубоко вздохнул, прислушиваясь к себе. Когда он открыл их вновь, Фиона поразилась их блеску — они сверкали сейчас, словно прозрачные бриллианты на солнце.
— Трудно сказать. Как-то странно. Я хочу чувствовать себя свободным от твоих чар, но мне кажется, что все по-прежнему.
Он вдруг повернулся на спину, схватил Фиону за талию и осторожно усадил верхом на себя. Она обхватила его ногами, чувствуя под собой его вздыбившуюся горячую плоть.
— Ты не должен делать это еще раз, — прошептала Фиона, чувствуя, как Торн медленно входит в нее. — Твоя рана…
— Пустяки, — рассеянно пробормотал он. — Иди ко мне, Фиона. Может быть, мои сомнения развеются, когда я окажусь в тебе.
Торн выгнулся, входя все глубже и глубже во влажное лоно Фионы. Фиона застонала. Теперь она точно знала, что Торн — это именно тот мужчина, что предназначен ей судьбой. Никогда еще близость не казалась ей такой сладостной. Радость росла в ее теле, рвалась наружу легкими стонами.
— Я не могу без тебя, — простонал Торн. — Ты сводишь меня с ума. На всей земле нет другой такой женщины, как ты.
Он двигался все быстрее, все сильнее. Фиона буквально таяла, она растворялась в море наслаждения. Сильные руки Торна легко поднимали ее в воздух и так же легко опускали на его напряженные бедра. Не прекращая своих движений, он поднял голову и припал губами к ее соскам.
Фиона потеряла представление о времени, она чувствовала только, что возносится все выше и выше.
