отчаиваться! – И еле слышно добавил: – Да простит мне Господь эту ложь. – Он пожал ей руку, и она, подобрав юбку, вошла в гостиничный холл.
Ано смотрел ей вслед. Для него ока оставалась все тем же хрупким, одиноким созданием, сиделка не в счет, добросовестная сиделка решительно была не в счет.
– Вы должны стать хорошим другом этой девушке, мосье Рикардо, – сказал он. – А теперь к вам в отель.
– Едем, – согласился Рикардо, и, как только машина тронулась, наконец прорвалось любопытство, мучившее его всю дорогу от Женевы. – Не объясните ли мне одну вещь? Когда из сада донесся визг, вы не удивились. Вы еще сказали, что как только увидели открытую комнату под лестницей и на столе шприц для морфия, то сразу подумали, что Адель и Ипполит скрылись в саду.
– Да, я так подумал.
– Почему? И почему вас так встревожила публикация о том, что драгоценности найдены?
– Ну неужели вы до сих пор не поняли? – сказал Ано. – А ведь ясно как день, если, конечно, допустить, что девушка невиновна, – что она свидетельница преступления и сейчас находится в руках бандитов. Оцените ситуацию с этой точки зрения, и вы поймете, что у нас был один-единственный шанс застать девушку живой. Я с самого начала это знал. Какой это шанс? А вот какой! Ее могли оставить в живых, чтобы вызнать у нее то, чего она, кстати сказать, не знала. А именно: где спрятаны сокровища мадам Довре. Теперь сами смотрите. Мы, полицейские, находим драгоценности и прячем их у себя. Стоит этой новости достичь ушей обитателей того домика в Женеве – и Селия расстанется с жизнью, причем это будет мучительная смерть. Она им больше не нужна. И безусловно представляет для них опасность. Я принял меры предосторожности, какие – расскажу потом. Я позаботился о том, чтобы, если убийца все еще в Эксе и до него дойдет слушок о нашем открытии, он не смог бы передать это известие.
– Почта задерживала бы письма и телеграммы! Я понял.
– Ничего вы не поняли, – сказал Ано. – Нет, я принял меры предосторожности совсем другого рода – еще до того, как узнал о доме в Женеве и услышал имя Россинол. Но об одном средстве связи я не подумал: об этом можно было сообщить в газету, подобную сенсацию вмиг опубликуют, и вот вам пожалуйста – крик мальчишек-газетчиков на всех улицах. Как только я узнал, что это произошло, я понял, что счет идет на минуты. Сад того дома спускается к озеру. Лучшее средство избавиться от Селии, можно сказать, под рукой! И вот, наконец, стемнело. Мы прибыли как раз вовремя, не раньше. Газету они купили, сообщение прочли, мадемуазель Селия больше им была не нужна, и каждый час ее пребывания в доме представлял угрозу для похитителей.
– Что они собирались сделать? – спросил Рикардо.
Ано пожал плечами.
– И не спрашивайте. Мы подъехали на лодке. В это время Ипполит и Адель, которая, скорее всего, приходится ему женой, были в освещенной комнате. Адель готовила укол морфия, Ипполит собрался подготовить лодку и весла, она была привязана к причалу. Мы постарались тихо сойти на берег, но они нас увидели. Сразу выбежали из дома и спрятались в саду, у них не было даже времени запереть дверь, или же они боялись, что их выдаст щелчок замка. Поэтому мы застали открытую дверь, поэтому была распахнута комната, и мы смогли увидеть шприц с морфием, лежащий на столе. Наверху – мадемуазель Селия, совершенно беспомощная, не имеющая ни малейшего представления о том, что происходит.
– Но она же могла кричать! – воскликнул Рикардо. – Она даже этого не сделала!
– Нет, мой друг, она не могла кричать, – очень серьезно ответил Ано. – Я знаю это точно. Она не могла. Ни один человек не смог бы, уж поверьте мне!
Рикардо был озадачен; но поскольку капитан корабля никому не показывает свои записи, настаивать было бессмысленно.
– Так вот, Адель готовит морфий, Ипполит собирается заняться лодкой, Дженни наверху тоже при деле – чинит мешок. Вы заметили, какое лицо стало у мадемуазель Селии, когда она увидела этот мешок? Она все поняла! Они собирались вколоть ей морфий, а когда она потеряла бы сознание, они бы, возможно… – Ано на секунду замолк. – Я говорю – возможно, но они, безусловно, собирались запихать ее в мешок, зашить его и отвезти на середину озера, а потом привязать к ногам груз и потихоньку скинуть за борт. На ней было бы надето все, в чем ее привезли. Мадемуазель Селия исчезла бы навек, и не осталось бы даже ряби на воде. Ни единого следа!
Рикардо стиснул руки.
– Какой кошмар! – воскликнул он, но тут как раз машина остановилась перед отелем «Мажестик», и Рикардо выскочил, словно подброшенный пружиной. Этот вечер был так насыщен событиями и эмоциями, что он ни разу не вспомнил о Ветермиле. – Как Гарри обрадуется! – вскричал Рикардо. – Сегодня он наконец-то заснет спокойно! Я должен был еще из Женевы дать ему телеграмму, что мы возвращаемся и что мисс Селия с нами! – И он побежал в отель.
– Я принял меры, чтобы он узнал, – сказал Ано, следуя за ним по пятам.
– Значит, ваше сообщение не достигло цели, иначе он бы ждал нас на пороге, – ответил Рикардо и поспешил к конторке администратора. – Мосье Ветермил у себя? – спросил он.
– Мосье Ветермил сегодня вечером был арестован, – ответил тот.
Рикардо отшатнулся:
– Как арестован? Когда?
– В десять двадцать пять, – коротко пояснил администратор.
– А, это по моему телефонному звонку, – спокойно откомментировал Ано.
Рикардо ошеломленно уставился на своего друга.
– Арестован? Арестован?! – вскричал он. – Но за что?
– За убийство Марты Гобен и мадам Довре, – сказал Ано. – Спокойной ночи.
Глава 14
