ребята жались друг к другу на хлипком каменном козырьке, каждую секунду ожидая, что она станет последней. Но, хвала звёздам, более или менее обошлось, не повезло только Кольке Швыдченко, которому рикошетом раздробило два пальца на ноге. А пусть не выпендривается и не корчит из себя героя, когда чужепланетная стихия разыгралась не на шутку! Когда же незапланированный учебными планами фейерверк закончился, ребята проголосовали за прибавку шага, чтобы успеть к контрольному сроку на рандеву с руководителем курсовой. Один Алексей упёрся и заявил во всеуслышанье: «Всё это, конечно, замечательно, но с места не стронусь, пока не слопаю НЗ!» Подвергнутый обструкции, обозванный «закоренелым индивидуалистом», он продолжал стоять на своём и знай твердил в своё оправдание: «О какой прибавке шага можно говорить, если мы потеряли в весе!» И в конце концов переубедил товарищей, объявивших «десятиминутный общий перекус». А если честно, то почему он не хотел отправляться в путь, не подкрепившись основательно? Да потому, что в походный НЗ входили так называемые «карамельные биточки» — гениальное изобретение Жоржа Дементьера, великого виртуоза от кондитерии! Даже при одном воспоминании об этом гастрономическом чуде рот Алексея наполнился слюной.
Нынешний паёк оказался не в пример скромнее австралийского: самоподогревающаяся жестянка с полулитром украинского борща, галушки в клубничной заливке и шмат розового с прожилками сала. Сразу видно, что рацион составляли сородичи Кольки Швыдченко.
Суровцев стянул зубами тугие перчатки и выдернул из консервной банки чеку для самоподогрева, но как только из неё потянуло крепким борщовым духом, послышался короткий, но пронзительный свист. Так могли свистеть только «пикирующие дротики» — ещё одна омерзительная придумка Царя Горемык!
Неужто под самый конец своей миссии такой прокол? И ведь что примечательно, ни статусквоатура, ни тельца Сметанина даже намека не подали, что с пещерой непорядок! Если он останется жив, доктору Чагину не позавидуешь, ведь именно сей эскулап не уставал повторять, что дополнительные органы чувств — залог успешных действий звёздного патруля ныне, присно и во веки веков! Но все эти соображения пришли в голову уже после того, как Алексей нырнул за валун, надеясь, что тот прикроет его от прямого попадания, а жестянка с борщом отлетела в другую сторону.
Но модифицированный слух не зафиксировал ни царапанья обсидиановых наконечников о камень, ни треска сломанных древков! Так что секунд через двадцать, проведённых б скрюченном состоянии, Суровцев понял, что с выводом будто свист издали нацеленные в него «дротики», он несколько поспешил.
Герой задом выполз из щели, в которую забился как таракан, повернулся и обомлел.
Метрах в трех от него, не дальше, стояла ни кто иная, как «Принцесса».
Глава третья
ИМПЕРИЯ КАХОУ. ЭВАКУАЦИЯ
Броненосец Резервного Флота «Шкеллермэуц», как любая флотская единица эскадренного подчинения империи Кахоу, представлял собой конструкцию из двух вложенных друг в друга цилиндров, но в отличие от кораблей прошлых веков был куда изящнее. Так, если его длина составляла чуть больше дневного перехода, то в самой широкой части диаметр достигал едва одной шестой этой старинной меры длины. Цилиндр большего диаметра с наружной стороны являлся бортовой бронёй, способной какое-то время выдерживать даже звёздную температуру. В цилиндр диаметром поменьше был заключён так называемый тренировочный полигон, на территории которого отрабатывались стратегия и тактика подразделений наземных войск, какие каждый звездолёт космических сил империи нёс на борту. А свободное пространство, оставшееся между цилиндрами, использовалось для размещения узлов, необходимых для функционирования корабля, то есть всё многообразие навигационных рубок, силовых агрегатов, батарей огневой мощи, казарм рядового состава, офицерских кают, лазаретов, мастерских, зон отдыха и прочих помещений. Одним словом, любой подобный «Шкеллермэуцу» корабль империи и приданный ему десант был предназначен для автономного полета и выполнения оперативных задач, таких как наведение и поддержание порядка в отдаленных провинциях, подавление мятежей на границах и даже захват отдельных плацдармов на территории противника. Понятно, что таким махинам, как «Шкеллермэуц», опускаться и вновь подниматься с планетарной поверхности было весьма затруднительно. Поэтому их оставляли на стационарных орбитах, а для связи с планетами использовали компактные атмосферные шлюпы.
Чтобы провести Тэйтуса на корабль, Шарби Унц воспользовался тем, что караул на взлётной площадке атмосферных шлюпов несли подчиненные ему лазутчики. Следуя внутреннему уставу вооруженных сил Кахоу, Корабельная Разведка использовалась по назначению только во время планетарных стоянок, в полете же лазутчики должны были поддерживать боевую форму и большинство времени у них уходило на прохождение полос препятствий, возводимых на тренировочных полигонах внутреннего цилиндра специалистами корабельной защиты. Поэтому несение охраны на взлетной площадке планеты Уариш лазутчики из роты Шарби Унца воспринимали как награду — звездолёт далеко, а вольный город Туцан считай под боком, так что всегда можно улучить момент смотаться за грёзовызывающей влагой или наведаться к девочкам в Разгуляеву слободу.
Когда быстрокат вывез астронома за городские стены, фрейзер вздохнул свободнее. Что ни говори, а на равнине, магистратская подглядка-подслушка имела немного шансов помешать его замыслам. В конце концов, командир корабельных лазутчиков со своим другом, ревнителем имперских стандартов, имеет право подышать свежим воздухом на природе? Или нет? К тому же вряд ли кому-нибудь из гармов-горожан могло придти в голову, что Тедлей Нохов в этот момент в природе двое: один находился на соседнем с Шарби Унцем сиденье, а другой — подлинный — у них над головой на высоте с добрый десяток дневных переходов.
Хвала Надвечному, никаких блокпостов по дороге им не встретилось, ибо после того, как Инхаш-Брезоф по слёзной просьбе магистрата спустил на планету батальон гвардейцев, в окрестностях Туцана перестали баловать лихие люди. Да если бы бандюги вдруг и перегородили путь, фрейзер не стал бы тратить время на перепалку, или тем более драку, а просто добавил бы оборотов роторному волчку машины.
И все же, добравшись до взлётной дорожки, он почувствовал себя намного увереннее, хотя предстояло ещё доставить своего спутника на орбиту.
— Заждались вас, господин фрейзер! Я уж все глаза просмотрел, не пылит ли ваш экипаж, — подскочил дубль-старнан Опни Хунж, заглядывая в открытую кабину. Этот разухабистый служака вместе со своим более сдержанным товарищем Секавом Лэем, потомственным зиммельцвейггером с окраинной планеты империи, прибыли в качестве пополнения младших командиров в роту имперских лазутчиков Унца всего два сезона назад, но уже пользовались его доверием и даже были рекомендованы в качестве кандидатов в питомцы Змеи. И за истекший период оба ни разу не дали повода усомниться в своей преданности.
— А что случилось? — вопросительно изогнул бровь Шарби.
— Его Блистательность настойчиво запрашивал, все ли вернулись из увольнения. Так что вы, господин командир, последний, кто оставался в городе.
— Неужели погружена и последняя партия провианта, с которой было столько проволочек?
— Так точно, погружена. Три часа назад. Отбыла грузовым шлюпом. Приказано было, как только вы появитесь, снять планетарный караул и всем составом подняться на борт. — Он с интересом поглядел на Тэйтуса: — Господин ревнитель, откуда вы здесь? Насколько мне помнится, вы в город не спускались…
Фрейзер грозно блеснул очами:
— Дубль-старнан, не забывайтесь! Господин ревнитель, не обязан отчитываться перед вами!
Начальник караула смекнул, что позволил себе лишнее. Хорошо ещё, что рядовых, когда его отчитывал старший офицер, поблизости не было.
— Виноват! — вытянулся в струнку Опни Хунж. — Больше не повторится!
Что же касается Тэйтуса в обличие Тедля Ноха, то он сидел тише инфарктной мухи. Наверное, он был уже не рад, что позволил втянуть себя в авантюру, исход которой терялся во мраке неизвестности.
Дубль-старнан обошел быстрокат и распахнул дверцу со стороны Тэйтуса.
— Прошу, господин ревнитель!
И сопровождаемые дубль-старнаном старшие офицеры проследовали по окаменевшему от многочисленных взлетов-посадок грунту к стоящему в отдалении атмосферному шлюпу. Когда они заняли места в офицерском салоне, началась погрузка караула, которая отняла немного времени. Последним к ним присоединился Опни Хунж.
Перед тем как открыть рот, фрейзер многозначительно показал глазами на потолок. Дубль-старнан
