Они осторожно проскользнули мимо еще не менее чем двух десятков подобных ниш, затем проследовали за остальными в поперечный туннель. Здесь Садира уже могла идти в полный рост, но эльфам приходилось по-прежнему продвигаться вперед, согнувшись в три погибели.
Шедший первым Хайар указал вперед, туда, где из отверстия в потолке в туннель струился поток розового света.
— Именно туда и ведут следы, — прошептал он.
— Что ты думаешь делать? — спросила Садира.
— Если это ниобенэйцы, они, скорее всего, явились сюда за тобой, спокойно ответил Хайар. — Если это действительно так, я отдам тебя им.
— Ну уж нет! Ничего у тебя из этого не выйдет! — прошипела Грисси. Фенеон объявил ее членом нашего клана. Тем, что она первой спустилась на веревке, чтобы отыскать наших детей, она доказала, что заслуживает такой чести.
— Грисси права, — согласилась Катза. — Если ты предашь ее, это будет означать, что ты предал члена своего клана.
Хайар кусал губы от злости.
— Как ты могла подумать, что я и на самом деле собираюсь выдать ее? спросил он. — Моя цель заключается в другом. Я собираюсь использовать ее в качестве приманки.
И эльф описал им свой план, у которого были бы неплохие шансы на успех, если бы не одна- единственная деталь, которую он просто был не в силах учесть. Внимательно выслушав его, Садира указала ему на ноздреватый белый камень, который окружал их со всех сторон.
— Этот камень не пропускает энергию, необходимую мне для колдовства, пояснила она. — Я не могу ничего сделать, пока не окажусь за пределами пещеры.
— Тогда дело за нами. Мы должны сделать все возможное, чтобы у тебя было достаточно времени для подготовки к колдовству, — сказал Хайар, указывая на себя и своих воинов.
С этими словами он зарядил лук и, низко нагнувшись, вразвалочку направился дальше по туннелю. Дойдя до отверстия в потолке, откуда лился розовый свет, он остановился, чтобы дать глазам привыкнуть к сумеречному свету, затем выглянул наружу. Видимо, выход оказался неохраняемым, так как он сделал знак остальным следовать за ним и вылез в отверстие.
Одна только Садира осталась позади, присев под отверстием и держа наготове все необходимое для колдовства. Прошло много времени, но снаружи не доносилось ни звука. Колдунья начала опасаться, что эльфы пришли к ложному выводу относительно того, кто похитил их детей и зачем.
Наконец она услышала голос ниобенэйской женщины, почти наверняка жрицы:
— Ты пришел за своими детьми, эльф?
— Да, — ответил сын вождя. — Зачем вам понадобились наши дети?
— Мы не могли рассчитывать на то, что успеем прибыть сюда с большим отрядом великанов раньше вас, — ответила жрица. — Поэтому мы решили, что будет гораздо проще взять заложников, чтобы получить то, что нам нужно.
— Что именно?
— Ты знаешь ответ на этот вопрос не хуже меня, — ответила жрица.
— Конечно, но вам ведь не настолько нужен наш вождь, чтобы последовать за нами в пустыню, — проговорил Хайар, прикидываясь непонимающим. — В конце концов, когда вы захватили его в первый раз, вы продали его работорговцам из Торгового клана 'Шахит'.
— Нам нужен совсем не ваш вождь, и ты хорошо знаешь это! — возразила жрица. — Мы знаем ему цену не хуже вас самих.
— Что ты имеешь в виду? — спросил Хайар, теперь уже менее подозрительно. — Вождь — наш отец.
— Неужели? С каких это пор в вашем клане принято отравлять своих отцов?
— спросила жрица. — Или то состояние, в котором находился ваш вождь, когда мы захватили его, было исключением?
Садиру обуял ужас при одной только мысли о том, что может произойти в следующий момент. Хайар долго молчал, и колдунья начала опасаться, что он настолько выйдет из себя, что забудет о детях и вернется, чтобы напасть на нее.
Наконец он медленно произнес:
— Фенеон, видимо, выпил испорченного вина. Я полагаю, вам нужна женщина, которая угостила его им?
Хотя ход разговора был весьма далек от того, на который рассчитывал эльф, Садира не собиралась бежать. Даже у Хайара хватило хитрости и здравого смысла, чтобы не доверять обещаниям жриц соблюдать условия сделки. Что бы ни совершила Садира, шанс вернуть обратно похищенных детей заключался в неуклонном следовании плану, который они совместно разработали.
Жрица, должно быть, ответила каким-то жестом, так как снова раздался голос Хайара:
— Тогда приведите детей туда, где мы могли бы их видеть. Когда мы убедимся, что они живы и здоровы, мы отправимся за Садирой и встретимся потом на полпути вниз по склону холма.
— Не забудьте отложить в сторону свои луки, — проговорила жрица.
— Чтобы вы могли перебить нас? — насмешливо произнес Хайар. — Пока наши дети остаются целыми и невредимыми, вам нечего бояться. Мы не собираемся рисковать их жизнями и поэтому не нападем на вас.
— Очень хорошо, но у нас не дрогнет рука убить их, если вы нарушите свое обещание.
За ее словами последовало непродолжительное молчание, затем Садира услышала голос Катзы:
— Сайн, как же кучка горожан смогла захватить тебя врасплох?
Эти слова были условным сигналом для Садиры. Она зажала в зубах кусочек гранита и полезла в отверстие. Еще не выбравшись наверх, она уже начала накапливать энергию для колдовства.
Выход из туннеля открывался на небольшую, заросшую травой поляну, окруженную зарослями шифоновых деревьев. Хотя еще только наступили сумерки, обе атхасские луны Рал и Гатхей уже висели высоко в небе. Поляна была залита ярким желтым светом, позволявшим колдунье видеть все, что там происходило.
На краю поляны стояли шесть ниобенэйских жриц, которые привели с собой детей-заложников. Каждая из них поставила ребенка прямо перед собой, приставив лезвие кинжала к его горлу. Хотя было видно, что дети испуганы, они готовы были выполнить указания взрослых. Можно было только удивляться, что никто из детей даже не плакал.
— Начали! — процедила Садира, все еще сжимая зубами кусочек гранита.
Без малейшего колебания эльфы подняли луки и выпустили стрелы поверх голов своих детей. Ошеломленные жрицы вскрикнули, но их крик заглушил голос Катзы:
— Дети, бегите! Сюда!
К тому времени, когда Садира выбралась из отверстия, пятеро жриц уже лежали мертвыми, пораженные стрелами в голову. Эльфы промахнулись, лишь стреляя по шестой, которая держала Сайна. Как только остальные дети рванулись к эльфам, она хладнокровно полоснула ножом по горлу мальчика. Но он умер не без борьбы, успев дважды изо всей силы ударить жрицу локтем.
Закричав от ярости и горя, Катза кинулась к ней с кинжалом в руке. Но не успела она сделать и нескольких шагов, как зазвенели тетивы шести луков. На этот раз стрелы нашли свою цель.
Садира вынула кусочек гранита изо рта и бросила его поверх голов бегущих детей, произнося одновременно необходимое заклинание. Но она немного опоздала, так как в это самое время укрывшийся в зарослях ниобенэйский колдун произнес свою магическую формулу, и оттуда ударил сноп яркого света всех цветов радуги, мгновенно ослепивший Садиру и эльфов.
До слуха Садиры донесся громкий треск и хруст, означавший, что ее колдовство начало действовать. Хотя она и не могла этого видеть, колдунья знала, что в этот момент высокая гранитная стена начала подниматься из-под земли как раз в том месте, куда упал брошенный ею кусочек гранита. Стена должна была послужить временным прикрытием, пока эльфы успеют забрать детей и добежать с ними до входа в туннель. Но теперь, когда их планы были неожиданно нарушены вмешательством вражеского колдуна, Садира начала опасаться, что все может произойти отнюдь не так, как они предполагали.
