— Никто, кроме тебя, не решился бы выкрасть ее прямо из постели. Ты сотворил ужасную вещь, Калум Камерон. Если ты не вернешь ее, целую и невредимую, быть войне. Неужели ты хочешь поставить под угрозу жизни своих людей?
— Я не причиню вреда помещице, — пообещал Калум. — Я не сделал ничего такого, чего не делали до меня. Все вы знаете, что похищение чужой жены — это давняя традиция. Как только она забеременеет от меня, ее муж от нее откажется. Я, Калум Камерон, даю вам слово, что не обижу ее.
— Пусть Кристи выйдет, — сказал Мердок, становясь рядом с Рори. — Мы не доверяем тебе, Калум Камерон. Ты не оставляешь нам другого выбора, кроме как силой освободить нашу помещицу.
Кристи слышала каждое слово и знала, что произойдет, если Камероны и Макдональды сойдутся в битве. Многие погибнут, женщины и дети останутся без поддержки и защиты мужчин. Она не могла этого допустить. Свесившись с окна, она приложила руки ко рту и что есть мочи крикнула озлобленной толпе, собравшейся внизу:
— Макдональды! Ренальды! Слушайте меня!
— Это же глава Макдональдов!
Все подняли глаза к окну. Калум, казалось, вот-вот разорвется от ярости. Он крикнул:
— Спрячься, Кристи! Это тебя не касается.
— Нет! Я глава Макдональдов. Мои люди зйают, что я поступлю так, как будет лучше для них.
— Говори, Кристи! — выкрикнул Мердок. — Если прикажешь стереть Камеронов и Маккензи с лица земли, то мы так и сделаем!
— Битвы не будет, Мердок, — крикнула в ответ Кристи. — Я сама во всем разберусь. Идите по домам. Займитесь восстановлением своих жилищ. Вам больше не придется бояться Камеронов, не так ли, Калум?
Давить на Калума было рискованно — каждую минуту могла пролиться кровь. Война между кланами будет тянуться не один год, и это может иметь серьезные последствия для будущих поколений. Враждовать было бессмысленно. Что же до воровства жен, это делали раньше и будут продолжать делать, но Кристи не могла допустить, чтобы Калум разжег войну. Калум долго молчал, и Кристи стала опасаться, что он проигнорировал ее слова. Она уже готова была попытаться вразумить Калума другими методами, как он наконец заговорил:
— Идите домой. Я получил что хотел. Вам незачем бояться Камеронов, если вы признаете меня своим предводителем. Старый Ангус был не прав, думая, что слабая женщина сможет управлять кланами. Если бы он выбрал меня, это было бы вполне естественно, но он отдал предпочтение своей внучке. Пришло время мне взять власть в свои руки.
Выкрикивая оскорбления, Макдональды и Ренальды схватились за оружие и двинулись вперед, готовые защитить свою законную помещицу.
— Нет! Не нужно сражаться, — закричала Кристи. — Все идите по домам! Позвольте мне самой разобраться с этим. Я не допущу кровопролития.
Повисла зловещая тишина — горцы обдумывали слова Кристи. Некоторые из ее людей все еще рвались в бой, но Мердок осадил особо нетерпеливых.
— Хорошо, мы уважаем желание нашей помещицы, и мы уйдем, Камерон, но это еще не конец. Лорд Дерби будет незамедлительно извещен о случившемся. Он не простит тебе оскорбления, нанесенного его жене. Воровство жен, может быть, и в традиции шотландцев, но для англичан это преступление. И хоть я и не люблю англичан, они все еще правят на нашей земле.
— Камеронами никто не правит, — крикнул Калум. — Я предупреждаю: если вам хоть немного дорога жизнь лорда Дерби, пусть он держится подальше от Гленмура.
Сердито ворча, разочарованные горцы стали расходиться; каждый клан возвращался в свою деревню. Калум поднял глаза на Кристи, и она встретила его яростный взгляд с холодным презрением. Может, он сейчас и думает, что одержал верх, но ему это с рук не сойдет. Она найдет способ расстроить планы Калума и вернуться к мужу и сыну.
Через некоторое время Кристи услышала за дверью тяжелые шаги и приготовилась к встрече с разгневанным Калумом. Она услышала металлический скрежет ключа в замочной скважине, и вот дверь распахнулась настежь. В комнату вошел невероятно злой Калум.
— Ты выставила меня дураком!
— Ты и есть дурак, Калум Камерон. Ни Макдональды, ни Ренальды не признают тебя своим предводителем. Если ты будешь упорствовать, у тебя возникнет гораздо больше проблем, чем ты можешь себе представить. Горцы не забыли своих потерь под Куллоденом. Возможно, ты хочешь, чтобы в Гленмуре появились английские солдаты?
— Я думал, что ты так же сильно, как и я, ненавидишь англичан, этих подлецов, лишивших нас родителей. Но посмотри на себя! Ты, словно шлюха, кидаешься в объятия к этому англичанину.
— Я была женой лорда Дерби с семи лет, — напомнила Кристи. — Ты знаешь, что у меня не было выбора.
— Да, но до тех пор, пока ты не поехала к нему в Англию и не отдалась ему, ты была его женой только на словах. Ты что, думаешь, я не понял, для чего ты все это сделала? Ты хотела ребенка, чтобы сохранить свой драгоценный Гленмур. Ты больше не одна из нас, Кристи Макдонаяьд.
— Так позволь мне вернуться в Лондон, к мужу и ребенку. Ты не получишь меня, Калум, потому что я этого не допущу.
Калум громко рассмеялся.
— И как же ты собираешься остановить меня?
Схватив ее за талию, он прижал ее к себе и стал грубо целовать. В его поцелуе чувствовались злость и желание наказать ее, но отнюдь не нежность. Когда его язык вошел в ее рот, Кристи чуть не стошнило, и она оттолкнула Калума и вытерла губы тыльной стороной кисти.
— Ты отвратителен!
Его лицо исказилось от злости, и он поднес кулак к ее лицу.
— Ты — женщина. Что ты можешь сделать, чтобы меня остановить, если я тебя захочу? — Он сделал шаг вперед. — Как только ты забеременеешь от меня, тебе придется привыкнуть к мысли, что ты принадлежишь мне.
Кристи самодовольно улыбнулась.
— Слишком поздно. Я уже беременна от мужа.
Калум разжал кулак и дал ей пощечину. У Кристи перед глазами заплясали огоньки, и она упала на пол.
— Ты врешь!
Калум побагровел гнева.
Кристи отползла в сторону. Он схватил ее за плечи и рывком поставил на ноги.
— Не прикасайся ко мне!
Одеяло, которое она прижимала к себе, упало. В своей тонкой ночной рубашке она чувствовала себя голой под взглядом Калума. Он долго стоял, глядя на нее, а затем рывком разорвал ее рубашку от выреза до подола. Долгую, мучительную минуту он разглядывал ее.
— Ты не выглядишь как женщина, вынашивающая ребенка.
Кристи схватила одеяло и прикрыла свою наготу. Он не препятствовал этому.
— У меня еще очень маленький срок, и поэтому ничего не видно.
На самом деле Кристи понятия не имела, беременна она или нет. Она точно не была беременна вплоть до дня своего отъезда, но последние часы, проведенные с Синжуном, могли все изменить.
— Тысяча чертей! Я не люблю, когда меня обманывают, Кристи Макдональд. Я думаю, ты врешь. Но я могу подождать. Если я пойму, что ты солгала мне, то не выпущу тебя из спальни до тех пор, пока не буду точно уверен, что ты забеременела от меня.
— Только через мой труп, — со злостью сказала Кристи. — Ты не прикоснешься ко мне, клянусь.
Калум посмотрел на нее сквозь полуприкрытые веки.
— Твоя смерть позволит мне получить все, что я хочу, и притом без особых проблем.
— А еще это приведет к войне, а значит, сюда явятся солдаты.
— Восстание неизбежно. Время пришло.
