– Все готово. Прикажите слугам внести его в дом. Я не смогу сказать, с чем мне придется иметь дело, пока не осмотрю пострадавшего.
Флер наблюдала за тем, как двое слуг подняли Рида и отнесли его в дом. У дверей их встретила полная пожилая женщина, на лице которой читалось огромное облегчение.
– Как видишь, я благополучно вернулась, Лизетт. Так что можешь уже не волноваться, – сказала Флер.
– Зачем вам это нужно, mа petite?[3] – проворчала Лизетт. – Я живу в страхе, ожидая, что однажды вы не вернетесь.
– Ты же знаешь: я делаю это, чтобы отомстить за смерть мужа. Но поговорим позже. Сейчас я должна послушать, что скажет врач.
Флер поспешно отправилась за доктором Дефо и его пациентом и вошла в комнату в тот момент, когда Харвуда опускали на кровать. Лизетт следовала за ней по пятам.
– Горячей воды побольше и чистых тряпок, – отрывисто бросил доктор Дефо. – От этого человека смердит, его тело сплошь покрыто нечистотами.
Лизетт тут же вышла, торопясь выполнить указания врача.
– Антуан, принеси пару лубков для руки моего подопечного. Ты знаешь, что мне нужно, – продолжал распоряжаться Дефо.
– Я могу помочь? – спросила у него Флер.
– В данный момент – нет, – он покачал головой. – Только посмотрите на него! Бедняга изможден и избит. Он в ужасном состоянии.
– Вы сумеете спасти его? Ему понадобится питательная еда и покой, пока кости не срастутся.
Дефо ничего не ответил ей – он продолжал осматривать больного.
– Два сломанных ребра, – наконец заключил он. Его прикосновения заставили Рида застонать. – Их нужно будет зафиксировать. Синяки пройдут, но пока ничего гарантировать не могу. Если он выживет, то лишь благодаря молодости и силе воли.
Вернулась Лизетт, неся горячую воду и простыни. Она мягко отстранила Флер и начала освобождать Рида от остатков одежды.
– Идите переоденьтесь, mа chere.[4] Я помогу нашему доброму доктору, пока вы избавитесь от тюремной вони.
Флер подумала и решила, что та права. Она действительно принесла с собой запах смерти и гниения.
– Я скоро вернусь, – пообещала Флер и тут же удалилась.
Она неспешно и тщательно вымылась и переоделась. Оставаясь верной своему трауру, она надела простое черное платье без украшений. Она не перестанет носить черное до тех пор, пока ее миссия не будет выполнена.
Мысли Флер вернулись к Риду Харвуду. В Замке дьявола с ним обращались чрезвычайно жестоко, но она не помнит, чтобы он был там во время ее предыдущего посещения тюрьмы – около восьми месяцев тому назад, когда она купила свободу еще для одного англичанина.
Знал ли лорд Харвуд, что произошло в Лондоне и сделало его спасение делом крайне необходимым? Вряд ли. В сообщении, которое она получила, говорилось, что он собирал сведения в Париже и однажды просто исчез с лица земли. Флер уведомили, что Замок дьявола – одно из немногих мест, где его еще не искали, и именно там она его и обнаружила.
Прежде чем вернуться в комнату, где доктор осматривал страдальца, Флер быстро написала записку своему связному и приказала Антуану доставить ее по назначению. В записке сообщалось как о спасении Харвуда, так и о его тяжелом состоянии. Она добавила также, что, если лорд и выживет, пройдут недели, прежде чем его можно будет перевезти.
Когда Флер вернулась в комнату больного, Лизетт уже обмыла несчастного и прикрыла его наготу одеялом. Теперь, когда с Харвуда смыли грязь, стало ясно, что некогда он был красив и замечательно сложен. Если он сумеет выздороветь и немного набрать вес, то станет удивительно притягательным мужчиной. Но это не имело к Флер никакого отношения.
– Как он? – спросила Флер.
– Слаб, – ответил доктор Дефо. – Если бы мы не вытащили его, он бы долго не протянул. Тот, кто зафиксировал ему руку, кем бы он ни был, потрясающе справился со своей задачей, учитывая все обстоятельства. Что касается сломанных ребер и множественных внешних повреждений, то их можно вылечить, – Дефо покачал головой. – Должно быть, он чрезвычайно упрям, раз сумел протянуть так долго.
– Залечите его раны, доктор, – это все, о чем я прошу. Я буду ухаживать за ним, пока к нему не вернется здоровье, а стряпня Лизетт поможет ему побыстрее поправиться.
– Помните; первое время ему нельзя есть ничего тяжелого и жирного. Бульон, негустая каша и как можно больше жидкости. Я уверен: когда он будет готов принимать твердую пищу, он непременно сообщит об этом.
– Благодарю вас, доктор, – она протянула ему тяжелый кошель. – Я ценю то, что вы приехали в такой час и соглашаетесь хранить все в тайне.
– Нынешнее правительство нравится мне ничуть не больше, чем вам, – фыркнул Дефо. – Я оставлю вам мазь от ушибов и настойку опия. Чтобы выздороветь, ему необходимо побольше спать; давайте настойку по необходимости, но небольшими дозами и нечасто, чтобы у него не возникла зависимость. Я вернусь через два дня и проверю, как идет процесс заживления.
Врач уехал. Флер смотрела, как Лизетт квохчет над больным.
