— Ну да.
— Когда? — спросил кто-то.
— Что-то в районе от прямо сейчас до конца следующего месяца.
Это был мой шанс. Может, я получу непыльную работенку в Кинхон, буду возить советников или что- то в этом роде. Я поднял руку.
Следующие несколько дней я либо летал на рутинные задания, либо копал новый колодец. Наполняя ведра и глядя, как их поднимают на веревке, я предавался мечтам о своем новом назначении. Мой приятель по летной школе написал, что получил назначение на авианосец и свой собственный «Хьюи». Я знал, что бывает служба и получше, чем в Кавалерии. Может, пилот курьерского вертолета в Сайгоне, с девяти до пяти. Вы только представьте, ни грязи, ни палаток.
На двадцати пяти футах мы наткнулись на камень. Шерман вызвал саперов и те сказали, что придется взрывать.
По дороге в Счастливую мы с Гэри залетели на шоу Боба Хоупа. А развозя всякое разное во второй половине дня, услышали самые необычные переговоры по радио в моей жизни.
— «Ворон-6», «Дельта-1». Цель вижу.
«Дельта-1» — это был ганшип.
— Вас понял, Дельта-1. У них на спинах что-нибудь есть?
— Не подтверждаю.
— Ладно, тут гарантий быть не может. Вперед, достаньте их.
— Вас понял.
— Они вообще о чем? — спросил Гэри. Мы только что взяли пустые продуктовые контейнеры и скользили вниз над склоном горы.
— Без понятия, — ответил я.
— «Ворон-6», наши пулеметы их не берут.
— В голову пробовали?
— Вас понял.
— Применяйте ракеты.
— Вас понял.
Наступила тишина. Гэри начал выполнять заход, чтобы повстречаться с дорожным патрулем на нашем пути.
— «Ворон-6», «Дельта-1». Есть. Сделали обоих.
— Рады слышать, «Дельта-1». Я уже начал думать, что слонов нам ничем не взять.
Слонов? Мы убиваем каких-то ебаных слонов?
— Вас понял. Что-то еще?
— А как же, Дельта-1. Спускайтесь и достаньте бивни.
— Меня стошнит сейчас, — сказал Гэри. — Грохнуть слонов — это все равно, что свою бабушку замочить.
Когда в роте узнали, что слоновую кость отправили в штаб дивизии, все возмутились. Убивать людей на войне — дело нормальное, но ни в чем не повинных слонов трогать не надо.
— Любой, кто так сделает, может залезть к тебе в дом и убить твою собаку, — сказал Деккер.
— Мейсон, бери свой фотоаппарат, — крикнул Шерман.
— Чего еще случилось?
— Будем взрывать колодец. Бери аппарат.
Я встал на удалении от колодца и поднял аппарат.
— Все отошли? — крикнул Шерман.
— Все.
«Бонк». Над колодцем на пять футов поднялось облачко пыли. Я его сфотографировал.
— Блин, я думал, сильнее бабахнет, — буркнул Шерман.
— Взрыв-то был?
— Вода пошла? — все склонились над колодцем.
— Ура, бля, — подытожил Коннорс. — Там опять земля.
— Будем копать дальше, — объявил Шерман.
Кто-то расписал стену нашего нового клуба пейзажем зоны «Рентген». Я прохаживался, держа в руках бокал с разбавленным бурбоном. Мебель, доставленная из Штатов, выглядела какой-то иностранной. Кресла были бамбуковыми, на подушках был рисунок на тропическую тему. Ножки столов тоже были из бамбука, а столешницы — из огнеупорной пластмассы.
Все было готово к официальному открытию. Мы знали, что прибудет полковник. С медсестрами. В его ожидании примерно сотня человек коротала время, в быстром темпе поглощая напитки за двадцать пять центов.
Здесь были почти все из нашей роты. Нэйт и Кайзер вели серьезную беседу у стойки бара; Нэйт барабанил пальцами в такт песне, звучавшей из новой стереосистемы. Коннорс и Банджо чему-то смеялись, сидя за столиком неподалеку. Фаррис пил «Севен-Ап», но все равно улыбался. Холл устроился в углу, разглядывая нарисованный пейзаж. Реслер, глядя на вторую кружку пива, радовался, как ребенок. Красное лицо Райкера сияло ярче — он выпил больше, чем обычно. Я стоял у стойки и соображал, где подцепил триппер — во Вьетнаме или Тайпее.
— Ты не… больная, — я показал ей между ног, — да?
— Я? — ее лицо выразило боль. — Я? Не говори глупости. Я не больная.
— Чего я не могу, так это подцепить триппер, — сказал я.
— Вообще, — обиделась она, — я почти девственница.
Только я заметил, что наступила тишина, как меня толкнул Реслер:
— Боб, — прошептал он, — медсестры прибыли.
Полковник появился без предупреждения, зайдя через заднюю дверь и сопровождая обещанных медсестер. Я уверен, они и не подозревали, что стали источником того вдохновения, которое и воздвигло этот клуб. Похоже, им было невероятно неловко. Весь клуб молча вперил взгляды в четырех старушек, носивших форму высокопоставленных офицеров медицинской службы. Тут было отчего занервничать.
Старушки уселись за столик рядом с полковником. Музыка продолжала играть. Возникли два пухлых лейтенанта. Я продолжал глядеть на дверь, ожидая, кто войдет следом. Но это было все. После долгой минуты это понял каждый. Разговоры возобновились.
— Должны же быть в этой ебаной дивизии настоящие медсестры, — прорычал Коннорс. Банджо хохотал, утирая слезы.
— Они медсестры, — сказал Реслер.
— Ты прекрасно знаешь, о чем я, — сказал Коннорс. — Медсестры, понимаешь? У медсестры сиськи торчат вверх. А не свисают вниз. Блин, моя бабушка и то симпатичней.
Полковник оглядывался по сторонам, а его помощники переговаривались с медсестрами.
— Леди, — пьяный уоррент-офицер вышел вперед и вежливо поклонился медсестрам. — Дженнлльмены… — он кивнул лейтенантам. — Сэр… — новый поклон.
Полковник одарил уоррента очень неприятным взглядом. Медсестры рассмеялись. Когда уоррент повернулся, чтобы уйти, полковник несколько расслабился. Но в тот момент, когда наступила тишина и каждый взгляд был прикован к этой сцене, пьяный перданул с таким звуком, что у всех замерло сердце.
Полковник, его люди и медсестры подскочили. Побагровевший полковник начал подниматься из кресла, вероятно, чтобы убить наглеца. Но вдруг в клубе вновь стало шумно. Все хохотали. Каждый чувствовал себя, словно честь так пердануть выпала ему самому и полковник это понял. Он беспомощно осел обратно в кресло. Медсестры объяснили, что им пора обратно, и прямо сейчас.
