Скрипач

– Об английском вундеркинде, который встарь вытеснил из Друри-Лейн[5] семейство Кемблов и Сиддонс[6] и свел весь Лондон с ума от восторга?

– О нем самом, – подтвердил Стэндард, все так же неслышно барабаня пальцами по столу.

Я смотрел на него в растерянности. Казалось, он почему-то таит от меня то ключевое слово, которое разрешило бы наш спор, а юного Бетти упомянул только затем, чтобы еще больше меня запутать.

– Да что, во имя всего святого, может быть общего между гениальным Бетти – этим двенадцатилетним мальчиком, чудом природы – и бедным тружеником Гобоем, обыкновеннейшим американцем сорока лет от роду?

– Решительно ничего. Навряд ли они вообще встречались. К тому же юный Бетти, по всей вероятности, давным-давно умер и покоится в земле.

– Тогда с какой стати вытаскивать мертвеца из могилы за океаном – чтобы вовлечь его в наш спор?

– Это я по рассеянности. Покорнейше прошу прощения. Что еще ты мог бы сказать о Гобое? Пожалуйста, продолжай. По-твоему, гениальностью он никогда не обладал, слишком доволен жизнью, счастлив и чересчур толст для гения, не так ли? По-твоему, он не достоин подражания? Не может служить уроком непризнанному дарованию, отвергнутому гению или тому, чья тщеславная самонадеянность была осмеяна, – а разве все эти судьбы не сходны между собой? Ты восхищаешься веселостью Гобоя и в то же время презираешь его заурядность. Бедняга Гобой! Как грустно, что даже твоя веселость рикошетом навлекает на тебя презрение!

– Я не говорю, что презираю его, – ты несправедлив. Я только хочу сказать, что для меня он – не образец.

Послышались шаги: я обернулся и увидел Гобоя. Он с довольным видом снова уселся на свое место.

– Я опоздал на свидание, – заговорил он, – и подумал, что лучше будет вернуться к вам. Однако вы тут засиделись! Пойдемте ко мне! Это всего в пяти минутах ходьбы, не больше.

– С условием, что вы сыграете нам на скрипке, – заявил Стэндард.

«На скрипке!» – чуть не воскликнул я. Так он, оказывается, еще и скрипач?! Что ж, стоит ли тогда удивляться тому, что гениальность не снисходит к смычку бог весть какого-то там скрипача? Хандра моя все усиливалась.

– Готов играть для вас, пока вам не надоест, – ответил Гобой. – Пойдемте!

Вскоре мы поднялись на шестой этаж дома, похожего на склад, в боковой улочке, примыкающей к Бродвею. Мебель в комнатах стояла такая разнородная, как будто попала сюда с нескольких аукционов по продаже старых вещей. Тем не менее обстановка подкупала опрятностью и уютом.

Побуждаемый Стэндардом, Гобой незамедлительно извлек старую, видавшую виды скрипку и, примостившись с ней на высоком расшатанном стуле, задорно сыграл «Янки Дудл» и еще парочку бойких, простеньких, залихватски-бесшабашных песенок. Несравненное мастерство, с каким он исполнял эти незамысловатые мелодии, ошеломило меня. Этот человек в сдвинутой набекрень порыжелой шляпе, сидевший сейчас перед нами на колченогом стуле, покачивая в такт ногой, – этот человек владел смычком чародея. Куда девались мое недовольство, раздражение, скука? Я и думать забыл о своей меланхолии и всем существом отдался волшебной власти его игры.

– Что-то в нем от Орфея, верно? – шепнул Стэндард, не без лукавства толкнув меня локтем.

– А я тогда – зачарованный Бруин,[7] – пробормотал я.

Скрипка умолкла. Я с удвоенным любопытством взглянул на невозмутимо-благодушного Гобоя. Однако по виду его, как и прежде, ни о чем нельзя было догадаться.

Когда, попрощавшись с ним, мы вышли на улицу, я принялся умолять Стэндарда рассказать мне, ничего не утаивая, кто же на самом деле этот удивительный Гобой.

– Как, разве ты не видел его только что? И не ты ли сам так придирчиво анатомировал его за мраморным столиком у Тейлора? Чего же тебе еще надо знать о нем? Полагаю, твоя испытанная проницательность уже подсказала тебе все необходимые выводы.

– Ты смеешься надо мной, Стэндард! Здесь кроется какая-то тайна… Скажи мне, ради бога, этот Гобой – кто он?!

– Он гений, Хелмстоун! – заговорил Стэндард с неожиданной горячностью. – Мальчиком он уже испил чашу славы, с триумфом шествуя от столицы к столице. Мудрецы превозносили его, красавицы боготворили, толпы видели в нем своего кумира. А сегодня он идет по Бродвею, и никто не узнает его. Как тебя или меня, его толкают локтями спешащие клерки, он едва успевает увернуться от безжалостного омнибуса. Тот, кто прежде сотни раз был увенчан лаврами, ныне носит потертую касторовую шляпу. Некогда фортуна щедро осыпала его золотом и почестями, теперь же он ходит из дома в дом, зарабатывая на хлеб уроками игры на скрипке. Пресыщенный некогда славой, он счастлив ныне и без нее. Оставленный ею, но неразлучный с гением, он блаженнее короля. И потому теперь более достоин изумления, чем когда-либо.

– Назови мне его настоящее имя!

– Позволь, я шепну тебе на ухо.

– Как! Стэндард, да ведь я сам, еще мальчиком, хлопая после концерта в ладоши, до хрипоты выкрикивал это имя…

– Я слышал, твою стихотворную трагедию встретили довольно прохладно, – заметил вдруг Стэндард, меняя тему разговора.

– Ни слова об этом, заклинаю тебя! – вскричал я. – Если Цицерон, путешествуя по Востоку,[8] находил скорбное утешение в созерцании пустынных развалин некогда величественного города, то чего стоят мои ничтожные горести, когда в Гобое моим взорам предстают виноградная лоза и розовый куст, обвившиеся вкруг колонн поверженного в прах храма Славы?

Назавтра я порвал все свои рукописи, купил скрипку и стал брать уроки музыки у Гобоя.

1854

,

Примечания

1

Имеется в виду юный Эндимион, за красоту взятый Зевсом на небо.

2

Имеется в виду приводимый Плутархом в его «Сравнительных жизнеописаниях» эпизод из жизни афинского полководца и государственного деятеля Фокиона (ок. 402–318 до н. э.) («Фокион», VIII).

3

Мелвилл перефразирует слова Юлия Цезаря из одноименной трагедии Шекспира: «А Кассий тощ, в глазах холодный блеск. / Он много думает, такой опасен» («Юлий Цезарь», д. I, сц. 2).

4

Бетти Уильям Генри Уест (1791–1874) – английский актер, с 12 до 33 лет с огромным успехом выступал в английских театрах. Возможен еще один прототип героя рассказа, юный виолончелист Джозеф Берк также имел успех, а затем, уйдя со сцены, обосновался в Олбени, городе, где Мелвилл жил в юности.

5

Друри-Лейн – один из старейших лондонских театров, основан в 1663 г.

6

Роджер Кембл (1721–1802), английский актер и антрепренер. Его жена, четыре дочери, четыре сына и их жены – все выступали на сцене. Наиболее известна одна из дочерей – Сара (Кейбл) Сиддонс (1755–1831), ее муж также был актером.

7

Бруин – прозвище медведя в английском фольклоре.

8

В 51 г. до н. э. Марк Туллий Цицерон (106 – 43 до н. э.) был назначен наместником провинции Киликия в Малой Азии и провел там почти два года.