– Остаткам противника, я надеюсь. А с ними справятся и резервы дивизий – они же будут восстанавливать положение. Иначе все перепутаем.
Начальник оперативного отдела критически осмотрел карту и словно нехотя согласился:
– Пожалуй… Усложнять задачу и, следовательно, управление не следует.
– Ну вот и заметано, – кивнул командарм и спросил: – Полковник Петров здесь?
– Так точно, – выдвинулся вперед Петров.
– Такой вариант устраивает? – Так точно.
– Вызывай группу, ставь задачу… Нет. Задачу поставлю сам.
– Слушаюсь, – козырнул Петров и круто, может быть, слишком бойко для своих лет и своей излишне плотной комплекции повернулся. Он тоже все эти часы жил ожиданием особых событий, но не мог позволить ослабить нервное напряжение: для него начинались самые горячие дни. Командарм остановил его.
– Как с Лебедевым? Не поправился?
Полковник опять развернулся и доложил:
– Вместо майора Лебедева вызвал капитана Маракушу, который выехал в часть для подготовки групп.
– Это хорошо… А вот Лебедев… Трудно вам будет без него… Узнайте и доложите.
– Слушаюсь.
Командарм отдал еще несколько распоряжений, выслушал еще несколько докладов и, когда в комнате остались только генерал Добровольский и начальник штаба, сказал:
– Верховный приказал готовиться к наступлению в общем направлении на С. Фронту подбрасывают танки.
– Разбогатели, – усмехнулся Добровольский. – И на юге ведем наступление, и нам подбрасывают, а не берут, как раньше.
– Да. И, возможно, подбросят авиации. Снаряды будут. Наш план утвержден, но приказано не зарываться – побаиваются эсэсовской дивизии. Это, как ни крути, сила.
– Как дела на юге? – спросил начальник штаба.
– Пока продираются. Противник вводит резервы.
– Хорошо бы… – начальник штаба не договорил, но командарм отлично его понял: слишком много раз они проигрывали на карте различные варианты будущего наступления.
– Уж куда лучше! Но как сделать, чтобы заставить их перебросить эсэсовцев на юг?
– Доказать, что они здесь не требуются? – усмехнулся Добровольский.
– Понимаешь, в чем трудность? В мере. Возьмешь сверх меры и докажешь, что мы тут слабенькие, – противник как раз и бросит ее в бой против нас, чтобы оттянуть наши резервы от юга. Докажешь, что сильные, он опять же оставит дивизию.
– И что же предпримем?
– Соберем Военный совет и посоветуемся, как ввести противника в заблуждение… в меру. В самую меру! Так, чтобы он поверил: мы, конечно, достаточно сильны, чтобы отразить любой удар, но все еще слабенькие, чтобы наступать самим. И делать все это нужно быстро. Судя по некоторым данным и ориентировкам, дня через три на юге наступит перелом. Я знаю те места и думаю, что вскоре у противника не останется рубежей, на которых он мог бы организовать серьезную оборону. Значит, может начаться общий отход. В этих условиях потребуются резервы. Недаром нам дана всего неделя на подготовку. Вверху, по-видимому, тоже на это рассчитывают. Значит можно надеяться, что через три – пять дней эсэсовцы либо уйдут на погрузку, либо начнут движение к линии фронта – к этому времени скрыть подготовку к наступлению по всему нашему фронту мы, естественно, не сможем. Вот почему одной из основных задач разведки становится слежка за главным резервом на этом участке – танкистами-эсэсовцами.
Разведчики Матюхина прибыли к дому командарма через полчаса. Когда их проводили через сенцы, все четверо сутулились – хотелось стать тоньше и ниже, чтобы, не дай бог, чего-нибудь не задеть.
В светлой комнате перед длинным столом, за которым сидели двое пожилых, в понимании разведчиков, военных (поначалу от волнения ребята не разобрались, кто они по званию), а какой-то невысокий, поджарый генерал стоял у окна, напряжение стало просто невыносимым. Но военный в расстегнутом кителе неторопливо застегнул пуговицы, вздернув строптиво и властно подбородок, поднялся во весь свой немалый рост и улыбнулся.
Улыбка показалась хорошей, доброжелательной и сдержанной. Командарм вышел из-за стола и стал пожимать руки каждому. Это и вовсе расслабило ребят, сняло нервное напряжение.
– Задача, товарищи, такая: проникнуть в тыл врага – как и где, уточните позже с полковником Петровым – и там не сводить глаз с эсэсовцев. Подойдите к столу. – Командарм показал на карту, – Они вот здесь. Целая танковая дивизия. Что нам от вас нужно? Ни в какой бой не вступать, сидеть или ползать смирненько и следить, как ведут себя эсэсовцы. Если они двинутся к железной дороге – вот к этой, – дать знать. Если они начнут выдвигаться по одной из этих дорог к фронту – тоже дать знать. Каким образом? Опять-таки договоритесь с полковником. Думается, рации вам не потребуется. За рациями противник очень уж охотится. Если в момент вашего пребывания в тылу начнутся большие бои, действовать по своему усмотрению: либо выходить к своим, либо отходить к партизанам – уточните особо. Но мне важно главное – следить за эсэсовцами. Ради этого я вас и посылаю. Понимаете, насколько это серьезно, если задачу ставлю лично?
Трое кивнули, и только Гафур вытянулся и громко доложил:
– Так точно, товарищ генерал.
Командующий с легкой улыбкой посмотрел на Гафура, потом внимательно оглядел остальных и тут
