в ранее не доступные районы. Между прочим, именно в этом вопросе многие подводники проявляли досадную недальновидность. Гидролокатор для того и существует, считали они, чтобы «выпроваживать» их в наиболее опасные воды. На самом же деле мы приобрели и усовершенствовали гидролокационные устройства для защиты подводных лодок от мин в тех районах, куда их пришлось бы послать в ходе боевых действий. Вплоть до окончания войны часть командиров подводных лодок разделяла мнение скептиков. Однако я с удовлетворением должен отметить, что гораздо больше было у нас командиров, которым не терпелось использовать гидролокатор для прорыва в Японское море, где их ожидала богатая добыча.
На «Танни» тоже многое не ладилось. Электрические цепи перегревались, электронно-лучевые трубки работали плохо, а под рукой не было специалистов по гидролокационной технике, способных разобраться в новом, сложном и капризном приборе.
Необходимо было принять срочные меры. Я спешно созвал у себя совещание специалистов по электронному оборудованию, на котором мы составили и послали в Сан-Диего доктору Харнуэллу секретную телеграмму. Мы просили его прислать на остров Сайпан специалиста по гидролокаторам для устранения неполадок. И доктор Харнуэлл немедленно сообщил, что в начале марта он пошлет к нам своего заместителя профессора Малькольма Гендерсона с двумя опытными помощниками, которые пробудут в штабе командующего подводными силами Тихоокеанского флота столько времени, сколько потребуется.
Я получил эту телеграмму, когда с офицерами своего штаба уже садился в самолет, направлявшийся на остров Гуам. Самолет поднялся в воздух, и я с удовлетворением стал рассматривать летевших со мной способных, испытанных в боях офицеров. На новом месте они должны были стать моими непосредственными помощниками. Это были капитан 3 ранга Дик Воуг — офицер оперативного отдела, капитан 3 ранга Билл Ирвин — офицер-связист, капитан-лейтенант Эд Хайнс флаг-секретарь и, наконец, мой адъютант Боб Воган.
Неделей раньше из Пирл-Харбора на остров Гуам вышла плавбаза подводных лодок «Холланд» — мой будущий флагманский корабль на новой базе. На борту у нее находились различные грузы, и на ней же перебирался к новому месту службы личный состав моего штаба. Командовал кораблем капитан 2 ранга Райт. Я служил с ним на подводных лодках во время первой мировой войны, когда мы оба только что окончили военно-морское училище. В Пирл-Харборе остались мой заместитель Джон Браун и начальник штаба капитан 1 ранга Мерилл Комсток. Там они прекрасно справлялись со своими сложными обязанностями.
У Сайпана, а затем у Гуама начались учения по обнаружению мин и форсированию минных полей. Испытания проводились при идеальном состоянии воды и воздуха. Что же касается района учений, то он находился далеко от базы, и возможность появления там неприятельских подводных лодок никогда нельзя было сбрасывать со счета. Близость подводных лодок противника подтверждалась обнаружением перископов и шумом винтов. Однако японские подводные лодки, по-видимому, не соблазнялись такой «мелочью», как наши подводные лодки, и в конце концов мы тоже перестали обращать на них внимание. Помню, еще у Пирл-Харбора наши эскадренные миноносцы не раз приказывали моим подводным лодкам всплывать на поверхность, а затем забрасывали глубинными бомбами то место, где, по их расчетам, находилась подводная лодка противника. И поделом. Мы же не приглашали японцев участвовать в наших учениях! Из послевоенных источников стало известно, что их подводные лодки часто подходили к нашим базам главным образом с разведывательными целями. Какая пустая трата времени, топлива, а иногда и человеческих жизней!
Большие глубины у берегов Сайпана и Гуама не позволяли ставить якорные мины. Задача была решена с помощью тральщика, который по нашей просьбе поставил на углублении 12 метров три-четыре буя с закрепленными под ними учебными минами. Лучшего и желать было нельзя — буй служил нам визуальным знаком, по которому с помощью перископа мы проверяли дистанции, указанные гидролокатором.
Углубление в 12 метров мы выбрали, исходя из донесений о том, что японцы обычно ставят мины на углублениях 3, 12 и 20 метров. Углубление около 12 метров представляло собой среднее арифметическое к было удобно для учебных целей.
После того как «Тиноса» обнаружила минные поля в районе острова Окинава и севернее Формозы, возник вопрос: есть ли мины в соседних районах? Наши силы вторжения продвигались все дальше на север к собственно Японии. Очередную высадку предполагалось произвести на остров Иводзима, а затем на остров Окинава. Поэтому было важно знать, не встретят ли там наши надводные корабли минные заграждения, будет ли у кораблей достаточно места для маневрирования при обстреле береговых укреплений, смогут ли они без особого риска преследовать и атаковать корабли противника, высланные против них. Нас не тревожил остров Иводзима, так как омывающие его воды слишком глубоки для минных постановок, а вот район острова Окинава и примыкающий к нему участок Восточно-Китайского моря из-за мелководья представляли немалую опасность.
По данным разведки, одно из минных полей противника протянулось от южной оконечности Кюсю (самого южного из главных островов собственно Японии) до Формозы. Мы предполагали, что в этом районе погибла одна, а то и две наших подводных лодки. В интересах собственной безопасности и безопасности всего нашего флота мы должны были разведать эти районы, как только у нас появятся подводные лодки, оснащенные гидролокационной аппаратурой.
8. Гидролокатор — твердый орешек
Равномерный гул авиационных моторов сменился отрывистым клокотанием это летчик убрал газ и пошел на посадку. Под нами был остров Сайпан. Через окно самолета я видел лабиринт больших и малых взлетно-посадочных полос, с которых круглые сутки самолеты армейской и морской авиации уходили на боевые задания. Повсюду чернели развалины и зияли воронки от снарядов. На вечнозеленом фоне тропического ландшафта резко выделялись только что построенные здания. Под нами промелькнула бухта с массой стоявших на якорях кораблей и сновавших во всех направлениях небольших катеров. Я успел разглядеть плавбазу «Фултон», окруженную подводными лодками. Среди них должна быть «Танни», которая, как я узнал из сообщения, полученного мною на Гуаме, прибыла сюда накануне. Командиром ее был капитан 3 ранга Джордж Пирс. В числе вновь прибывших был профессор Малькольм Гендерсон с двумя специалистами по гидролокационной технике — младшим лейтенантом Робертом Дай и старшим техником Нигретти. Итак, сцена готова. Все члены труппы в сборе. Можно начинать репетиции спектакля «Гидролокатор «Танни»». Мы прибыли на Сайпан 2 марта 1945 года. Следующие два дня я намеревался провести на «Танни», чтобы испытать действие ее гидролокационной аппаратуры при форсировании минных заграждений, выставленных в учебных целях в открытом море милях в пяти от якорной стоянки «Фултон».
Самолет подрулил к зданию, в котором размещался пункт управления полетами, и летчик выключил моторы. Меня встретил старший офицер штаба базы подводных лодок на острове Сайпан капитан 2 ранга Петерсон. Мы уселись в его виллис и на предельной скорости помчались мимо бульдозеров, грейдеров, бомбопогрузочных автомашин и виллисов, беспорядочным потоком двигавшихся по еще не достроенной дороге. Наконец, после короткого перехода на катере мы ошвартовались у борта «Фултон».
Там меня ожидал профессор Малькольм Гендерсон, высокий, черноволосый, худощавый человек, которому едва перевалило за сорок. Судя по его широкой улыбке и приподнятому настроению, он, словно молодой матрос на подводной лодке, рассматривал свое пребывание на действующем флоте, как приключение, связанное с удовольствием увидеть в действии детище своей лаборатории гидролокатор и подготовить его к обнаружению минных заграждений противника, выставленных у островов Окинава и Формоза, в Желтом море и Корейском проливе. Крепкое рукопожатие Гендерсона внушало уверенность, что ему по плечу такая работа и что он выполнит ее тщательно и со знанием дела.
С того дня, как мы встретились на борту «Фултон», и до 4 июля, когда «морские дьяволы» с победой возвратились из Японского моря, высокочтимый профессор редко бывал в своей Калифорнии, но зато на подводных лодках он проплавал почти столько времени, сколько нужно для получения «Значка
