— Ты так думаешь? — Гремон соскользнул вниз по веревке, балансируя одной рукой. — Посмотрим, что у вас тут.
Эдео передвинулся, загораживая дверь, и небрежно оперся рукой о стену. Гремон окинул взглядом подвал и улыбнулся.
— Что там? — Он оттолкнул Эдео и распахнул дверь. — Статуи? Непристойные картинки? Каменные… — Гремон осекся и попятился. — Что?!
Улитка скользнула вперед, размахивая антенной, и Гремон споткнулся, запутавшись в собственных ногах. Животное издало странный вибрирующий звук, который Эдео и Хейрон раньше не слышали.
Побледнев, Гремон бросился вверх по лестнице; штаны его были мокрые. Он с размаху налетел на запертую входную дверь, дрожащими руками повернул ручку замка и выскочил на улицу.
Вибрирующий звук сменился глухим фырканьем.
— Кажется, она смеется, — сказал Хейрон, почесывая улитке глотку.
— Уф… — Эдео не отрывал взгляда от захлопнувшейся двери.
— Ты хоть представляешь, что там у вас, в подвале? — Гремон свесился с верхней койки, и его голова темным пятном выделялась на фоне серого потолка.
— Нет.
— Черт! Улитка, Эдео. Улитка! Ты понимаешь, что это значит?
— Нет? А что?
— Улитки выращивают у себя на спине драгоценные камни, если кормить их нужным металлом. Слышишь меня? Драгоценные камни.
— Понятно.
— Если давать железо, вырастет изумруд. Если медь, то алмазы. А если…
— Они не настоящие, — ответил Эдео. — Не такие, которые находят в природе.
— Мы можем разбогатеть.
— Мы?
— Да, малыш, мы.
Эдео поднял глаза на брата.
— Проболтаешься, малыш, — тихо сказал он, — и Нелли Йон узнает, как ты намочил штаны.
Гремон умолк. Это было единственное оружие Эдео. И он надеялся, что действенное.
С верхней койки вниз метнулась тень. Резкая боль пронзила руку Эдео, и он с трудом удержался, чтобы не вскрикнуть.
— Это тебе не домашнее животное, тупица. Ее нужно использовать.
Гремон вновь забрался в свою койку.
На следующий день, когда друзья пришли навестить улитку, животное металось по своему закутку.
— А она не заболела? — спросил Хейрон.
— Не знаю, — буркнул Эдео. Его мысли все еще были заняты тем, чего можно ждать от Гремона. Наверное, брат постарается заграбастать улитку себе.
Улитка раз за разом ударяла панцирем о каменные стены ниши.
— Что с ней?
Мальчики не осмеливались подойти к улитке. Она весила в два раза больше их обоих, вместе взятых, а ее раковина была очень твердой. Их просто размажет по стене.
Наконец животное остановилось, и внутри ниши что-то звякнуло.
— Что это было? — удивился Эдео.
Улитка подвинулась вперед, и Эдео наклонился, всматриваясь в темноту. На полу поблескивал какой- то предмет. Эдео протянул руку, тут же отдернул ее и принялся сосать палец, из которого шла кровь.
— Драгоценный камень! — Хейрон осветил предмет лучом фонаря.
Первый камень, выращенный улиткой с тех пор, как неделю назад они тачали кормить ее местными растениями.
— Острый.
Эдео вновь потрогал предмет, на этот раз осторожно. Он казался металлическим, а вовсе не каменным. Тяжелый, будто из свинца. Один конец закругленный, с углублениями. Другой острый. Похоже на нож, которым ныряльщики вскрывают раковины морских моллюсков.
Улитка встряхнулась, зазвенев цепью.
Эдео и Хейрон переглянулись. Потом Эдео нагнулся и провел камнем по цепи. В свете фонаря, который держал Хейрон, они увидели царапину на металле. Камень резал цепь.
— Она вырастила ножовку! — воскликнул Хейрон. Эдео пилил, пока не устала рука, а потом его сменил
Хейрон. К полудню они перепилили половину звена и так увлеклись, что не слышали приближения Фруджа, пока не открылась дверь в подвал.
— Что вы здесь делаете?
Эдео и Хейрон отпрянули от улитки. Хейрон посмотрел сначала на веревку, потом на пистолет в руке Фруджа. Нет, не стоит и пробовать.
Фрудж спускался по лестнице, сверля взглядом мальчишек.
— Теперь понятно, почему пропали камни. Вы кормили мою улитку не той пищей. — Он пнул кучу листьев комковника. — Знаете, во что мне это обошлось?
— Вы не имеете права так обращаться с улиткой! — Голос Эдео дрожал.
— Заткнись! — сказал Фрудж. — Со своей улиткой я могу делать все, что хочу. Вот возьму и скормлю ей тебя.
Улитка ринулась на Фруджа, но ее удержала цепь.
— Смотрите, что вы наделали! — завопил Фрудж. — Она сбесилась!
Улитка снова попыталась броситься на него, туго натянув цепь.
— Если мне придется искать новую улитку, — угрожающе прошипел ювелир, — я прикую вас обоих к стене и буду кормить металлоломом.
Улитка попятилась в нишу.
— Правильно. Возвращайся к себе.
Как выяснилось, улитка не отступала, а просто брала разбег.
Она кинулась на Фруджа.
Эдео думал, что цепь выдержит, однако подпиленное звено лопнуло с громким щелчком, и улитка сбила ювелира с ног.
— Она его съест! — В голосе Хейрона звучали нотки удовлетворения.
Фрудж заверещал и выронил пистолет; он пытался сбросить с себя улитку. Животное переместилось прямо на ювелира, наступив ему на голову. Потом улитка чуть отодвинулась, готовая снова накрыть врага гигантской подошвой.
— Не будет она его есть, — возразил Эдео. — Внизу у нее не рот, а нога.
— Она его обмусолила, — сказал Хейрон, подумав, что так даже лучше.
Улитка отползла от Фруджа, подобрала пистолет и с чавкающим звуком проглотила его.
Фрудж встал, облепленный клочьями слизи, и закашлялся.
— Я прикончу тебя голыми руками.
Улитка снова бросилась вперед, заставив врага попятиться. Фрудж попытался обойти улитку, но она была гораздо проворнее. Отступая, ювелир оказался в нише.
Эдео захлопнул дверь, а Хейрон задвинул щеколду.
— Это его не удержит.
Улитка, похоже, тоже все поняла и принялась заваливать дверь бочками, ящиками и другим хламом, разбросанным вдоль стен подвала.
Эдео окинул взглядом тюрьму Фруджа.
— Пойдем отсюда.
