ногах.
Фигура в коричневом одеянии повернулась к Тирди, подняла голову. Из-под капюшона сверкнули большие, цвета пасмурного неба глаза, выпали из-под грубой ткани и рассыпались по плечам мягкие иссиня-черные волосы.
Женщина Дану.
Лицо ее могло поспорить с красотой самых тайных самоцветов Рудных гор, непонятно только почему она скрывает его от чужих взглядов. Она сделала шаг.
И Тирди отступил. Долгие годы проживший в глубине гор он много раз общался с каменными магами, участвовавшими в закалке редкой узорчатой стали. С их помощью он научился чувствовать Силу.
Все равно откуда она исходит: из гнома ли, из камня или, на худой конец, из эльфа.
Но здесь!
Странная, необоримая.
Не эльф сейчас стоял перед Тирди — чистая ничем незамутненная Сила! Наверное, даже боги не имеют могущества подобного той, что куталась в бесформенные одежды пред взором тангара.
И Сила та дышала ненавистью и болью.
— Вы!!! — она хотела закричать, но из горла вырвался только сдавленный хрип. — Как вы могли?!
— Данка, данка! — крался шепот по гномьим рядам. — Убить, убить…
Совсем обезумели тангары, подумал Тирди, неужели они не видят?..
Глаза женщины из светло-серых вдруг заклубились тьмой, полыхнули грозовыми разрядами:
— Будьте вы прокляты, — прошептала она, но шепот этот слышал каждый, будь то тангар или каким-то чудом уцелевший эльф, и каждый содрогнулся, чувствуя первородную хищную силу, идущую от этих слов. — Огонь станет вашим домом…
Снова поднялся ветер, зашумел кронами деревьев, заиграл полами бесформенной хламиды. Но туман, лениво стелящийся по земле, так и остался практически недвижен, а над эльфийкой стал бездымный огненный купол.
— Гореть вам всем!.. — Прокричала Она. Развела руки, отталкивая купол от себя, чтобы тот, увеличиваясь в размерах, сжег дотла все, что встретится ему на пути. Когда-то Тирди слышал об эльфийских магах, которым удавались подобные заклинания. И внутренне сжался в комок.
Она не успела. Вскрикнула, выгнулась дугой боли. И, упав на землю, скрылась в тумане.
Было тихо, гномы переглядывались и удовлетворенно кивали головами, одобряли бросок. Тирди тоже заметил заговоренный метательным нож, серым ужом мелькнувший в воздухе, и с хрустом вошедший в спину магички.
Молодец Волли — хороший бросок. Не зря ты закалял сталь черного клинка в Священном озере.
Только вот все знают, что убийство мага — всегда проклятие на совершившего его. Беды и несчастья будут идти вслед за гномом. И старейшинам племени придется что-то решить.
Возможно, Волли, тебе придется уйти.
Мысленно Тирди поблагодарил друга, потому что, признался он себе, сам бы на такое не решился, зная то, что ожидало бы его впереди.
Когда остатки Дану были добиты и гномы разбили лагерь, подальше от так и не рассеявшегося тумана и настороженных ловушек, Тирди вернулся на поляну, где встретила смерть неожиданно сильная магичка.
Гном нашел ее сразу. Грубая мешковина чуть выглядывала из застывшего тумана. Подошел, приподнял край.
Из-под ткани вырвалась небольшая медноперая птица, молча кинулась в лицо, так что Тирди не успел заслониться, и когти бессильно скрежетнули по шлему.
Птица в ярости закричала, поднялась выше и, сверкнув в лучах восходящего солнца, растворилась в листве.
Тирди постоял так немного, глядя ей в след, потом снял шлем. Там, куда ударила птица, остались три глубоких царапины. Гном, присвистнув, покачал головой.
В лагерь он вернулся полный самыми нехорошими подозрениями.
Тирди попытался отойти к костру, который развел отдельно от всех под могучим вековым дубом. Хотелось подумать и остыть после боя, но его остановили криком.
Гном развернулся, брови сошлись к переносице. И так на душе тошно, думал он, а тут еще с соболезнованиями лезут. Ну я ему покажу!
Это был молодой, только что постриженный во взрослые, тангар. Запыхавшийся, со съехавшим на бок шлемом, он размахивал руками и делал большими глаза.
Первые фразы Тирди пропустил, погруженный в раздумья как лучше проучить сопляка, но потом словно всплыл на поверхность и до его сознания дошло:
— Там… — Говорил запыхавшийся гном. Он бежал быстро и теперь ему не хватало дыхания. Он глотал окончания слов и целые фразы. — Кобольды, с ножами и топорами. Все. Они требуют выдать виновника.
— Виновника чего? — Тупо спросил Тирди. А сам вспомнил: «Тусклый росчерк топора. И низкая неуклюжая фигура впереди падает, не уронив с губ ни звука». Тогда он не придал этому значения — ошалелый от страха эльф, случайно оказавшийся за кругом обороны своего войска. А если это был кобольд?
Тирди замотал головой, пытаясь прогнать видение. Чтобы тангар предал и убил союзника?!
Гном закрыл глаза и сжал кулаки так, что хрустнули кости. «Да, совсем мы потеряли разум от страха», — подумал он. Положил руки на плечи трясущегося от возбуждения тангара, тряхнул, чтобы успокоить.
— Где? — Спросил он и посмотрел в глаза. Он вспомнил, что уже видел это лицо в отряде пару раз, но все забывал спросить имя.
Впрочем, сейчас важно совсем другое.
— Где они? — повторил вопрос Тирди.
Приводить гнома в чувство второй раз не потребовалось, похоже тот сумел справиться с собой сам.
— У старейшины, — ответил он и добавил. — Все там. С оружием.
Тирди отпустил мальчишку и, взяв топор, спешным шагом направился к шатру.
Все кто только мог пришли сюда: кобольды и почти весь лагерь гномов собрался на небольшой полянке пред шатром. Зеленокожие сбились в плотный клубок и настороженно посматривали на окруживших их гномов. Будет очень жарко, если дело дойдет до драки. И очень жаль.
Кобольды — дерзкие воины, но и им не устоять против превосходящего числом противника. Но дело даже не в этом.
