бронезаслонка. Вполне возможно — и даже скорее всего — такие же заслонки имелись и внутри дотов. Судя по всему, это был главный опорный пункт в оборонительной системе моста. Впрочем, предназначался он наверняка не только для обороны.
Егор начинал понимать тактику заречных. Когда опасного тумана нет, охрана моста несет службу на всех боевых позициях. Когда же поднимется туман, из воды выползают интродукты и нападения противника с противоположного берега можно не опасаться, гарнизон покидает посты, запирается в бункероподобных дотах, закрывает амбразуры и пережидает нашествие тварей.
А потом выходит на дежурство снова.
Однако вооруженная охрана — еще полбеды. Примерно на середине моста пути были… Нет, не то чтобы совсем уж разобраны, как говорил староста. Просто посреди пролета зияла дыра, над которой нависала диковинная «лестница». Два длинных прямых рельса на стальных тросах, пропущенных через металлические фермы, а между рельсами — перекладины шпал.
Рельсы и намертво прикрученные к ним шпалы были подняты на манер крепостного подъемного моста. Получался этакий мостик на мосту. Очень просто и удобно. Надо переправиться на другой берег — опускаешь рельсы. Надо перекрыть путь — поднимаешь.
Собственно, разомкнутый участок железнодорожного полотна был невелик. Ремонтники Когана соединили бы пути в два счета. Но как подогнать бронепоезд и вести работы под кинжальным огнем автоматов, гранатометов, пулеметов и крупного калибра? И это при условии, что обратку со своей стороны давать нужно крайне аккуратно, чтобы не повредить ненароком пути и мост.
Да, заречные ребята хорошо здесь потрудились. Хотя если у них действительно практикуется рабство, тогда подобные стахановские подвиги вполне объяснимы.
Пока Егор размышлял на эту тему, бронелетучка приблизилась к мосту.
На картинке, выдаваемой беспилотником, видно было, как по лесенкам и переходам моста-крепости забегали человеческие фигурки. Заречные засекли движение на берегу.
— Подъезжаю к мосту! — ожила рация на поясе Когана. — Вижу три… четыре огневых точки наверху… Кажется, пулеметные гнезда… Еще одна точка с левого фланга. Кажется, с правого тоже есть… Точно есть. Дот на другом берегу, сразу возле моста. Нет, два дота…
Наземная разведка с запозданием докладывала о том, что и так уже было известно.
— Малый вперед, — приказал Коган. — Самый малый. В случае обстрела в бой не вступать, сразу возвращаться. Если стрелять не будут, выпустите парламентера и постарайтесь вступить в контакт.
— Командир, зря ты это затеял, — встрял было староста, но Коган лишь досадливо отмахнулся.
Староста замолчал.
Полковник нагнулся над пультом БЛА. Приказал оператору:
— Перелетай реку. Посмотрим, что за мостом.
Все внимание заречных было сосредоточено на бронелетучке. Бесшумного беспилотника, спрятавшегося в низких облаках и пересекшего водную преграду сильно правее моста, они не замечали. Аппарат заложил широкую дугу над противоположным берегом.
Неподалеку от моста располагалась крупная обжитая станция. Собственно, и не станция даже, а приличный такой поселок. По размерам, наверное, побольше, чем все три лепившихся к дороге союзных селения «конфедератов» вместе взятых. Станция тянулась вдоль железки на несколько километров и тоже была защищена целыми нолями кольев, рядами колючей проволоки и путаными спиралями егозы.
Вместо простеньких частоколов поселение заречных окружала уже настоящая стена из бетонных блоков, щетинившихся шипами. Пути перекрывали массивные ворота, поваленные столбы и бревна с торчащими во все стороны гвоздями. Из-за стены и над воротами поднимались пулеметные башни. Часть поселения была отделена внутренним забором с пропущенной поверху колючей проволокой. Длинные бараки и охрана с собаками вызывали стойкую ассоциацию с концлагерем или зоной. Судя по всему, в бараках жили рабы.
— Все понятно, — хмуро произнес Коган. И приказал оператору БЛА: — Давай обратно к мосту.
Беспилотник вернулся к реке.
Бронелетучку, медленно-медленно подползавшую к переправе, от моста отделяло уже метров четыреста, не больше. Никто ее пока не обстреливал. И это вселяло надежду. Может быть, заречные все- таки не настолько крутые и отмороженные, как рассказывал о них староста? Может быть, с ними можно договориться? Или хотя бы обмануть?
— Стоп, машина, — приказал Коган по рации разведгруппе.
Бронелетучка остановилась. Гарнизон моста не проявлял никакой агрессивности. Пока…
— Высылайте парламентера с рацией, — распорядился Коган. — Скажите, я буду говорить с глав…
Заговорили с моста. Неожиданно и громко. Спаренной зенитной установкой.
Заречные просто подпускали цель поближе, а когда бронелетучка остановилась, решили, что ждать больше нет смысла.
Первая же очередь поразила цель. Берег был хорошо пристрелян.
— Назад! — рявкнул Коган в рацию. — Полный назад!
Бронелетучка нервно дернулась, откатилась под градом двадцатитрехмиллиметровых снарядов на несколько метров и…
И встала снова. Теперь уже надолго.
Дальнобойная скорострельная зэушка буквально изрешетила броню тепловоза и боевого отсека бронебойно-зажигательными трассерами. Над подбитой бронелетучкой вился слабый дымок.
— Твою мать! — выругался Коган.
— А ведь я предупреждал, — посетовал староста.
Оператор беспилотника вскинул голову:
— Товарищ полковник, могу дать целеуказание. Если накрыть гадов ракетами прямо сейчас.
— Ага, вместе с мостом и железкой! — раздраженно процедил Коган. — Сиди уж, умник!
Коган был прав: ракетный залп с бронепоезда не столько облегчит дальнейшее продвижение, сколько осложнит переправу. Мощные ракетные заряды, конечно, бьют по целеуказанию довольно точно, но бьют как кувалды. А тут действовать нужно аккуратнее. Сбивая мишени ювелирными молоточками.
Бесстрастная оптика беспилотника следила за тем, как автоматические пушки заречных превращают бронелетучку в дуршлаг на колесах. Никто из разведчиков больше не выходил на связь. Наружу тоже не выбрался ни один человек.
Оператор сник.
— Возвращай аппарат, — хмуро приказал ему Коган.
Действительно, больше смотреть было не на что.
— Вы это… — староста немного помялся, — тоже, если хотите, можете вернуться в свои вагоны.
Ну да… Теперь-то держать заложников больше не имело смысла. И у селян, и у москвичей теперь был общий враг и общее дело. А общие дела лучше решаются, когда доверяешь друг другу.
Глава 35
Коган принял решение нанести удар с земли и с воздуха одновременно. С земли — главным образом для того, чтобы отвлечь внимание противника. С воздуха — чтобы уничтожить его основные огневые точки и доты, не повредив при этом моста и, по возможности, путей.
Вокруг полувагона с вертушкой засуетились бойцы. Откидные бронированные борта превратились в небольшой взлетно-посадочный пятачок. Лопасти винтов были закреплены в фиксаторах. Боевая подвеска — снаряжена. Машина — заправлена. Пилот занял место в кабине.
Негромко заработал мотор. «Шух-шух-шух-шух» — завертелись винты. Такая машина производит мало шума, что позволяет ей, используя складки местности, незаметно подкрадываться к противнику. То, что нужно, в общем…
Вертушка взлетела. Бронепоезд тронулся. Борта опустевшего полувагона поднимали уже на ходу.
