— Не груби дяде врачу, мудозвон однорукий, — назидательно произнес Костоправ, потуже затягивая повязку и заставляя усача стонать от боли.
— Успокойся, Костоправ! — Виктор счел необходимым вмешаться.
Подошел ближе. Присел возле раненого.
— Ты кто такой?
— Петро я, — хмуро ответил усач. — Полусотник.
— Полусотник чего?
— Казаки мы. Дальний станичный разъезд. Услышали стрельбу, подъехали ближе. Видим, с духами кто-то мочится…
— С духами? — Виктор озадаченно посмотрел по сторонам. Ни духов, ни привидений он не видел. Шаман этот Петро, что ли? Вроде тех, которые сейчас над Удугом камлают…
— С какими духами-то?
— Ну, с душманами. Так мы этих, с зеленым знаменем, называем.
— Горцев, что ли?
— Ага.
— А почему душманы?
— Не знаю, — Петро почесал здоровой рукой в затылке. — Всегда их так называли. Короче, увидели заваруху, решили не стоять в стороне. Вмешались, в общем.
— За это спасибо, конечно, — машинально поблагодарил Виктор.
— А вы все, — казак мотнул головой — откуда здесь взялись?
— Если не вдаваться в подробности, то с Ордой пришли, — ответил Виктор.
— Орда? — Петро наморщил лоб. — Что-то слышал, вроде…
— Думаю, теперь будешь слышать о ней часто, — заметил Виктор и продолжил расспрос: — У вас, я смотрю, тут война с горцами?
— Угу, война. А то с какого еще перепугу мы бы стали разъезды в степь высылать? Тут опасно вообще-то. Ничейная земля.
— Ничейная?
— Ну-у, то есть чейная, конечно. Но попробуй это духам докажи, — Петро кивком указал на юг, откуда объявились и куда ускакали горцы.
— А если чейная, то чья? — поинтересовался Виктор.
— Так известно ж чья, — удивился вопросу казак. — От сих и до них, — еще один кивок на юг. — До их треклятого эмирата — наша исконная землица. И всегда была нашей.
— А они что?
— Кто?
— Ну горцы.
— А что они? — на усатой физиономии снова отразилось удивление. — Они так не считают.
— А как считают?
— Какая разница?
— Ну а все-таки?
— Считают, что от них и до сих, — казак сплюнул себе под ноги, — им земля когда-то принадлежала и теперь тоже должна принадлежать.
— А вы, значит, с ними не согласны.
— Не-а.
— А они — с вами.
— Ну.
— И чья земля тогда получается?
— Я же сказал: наша. А они не понимают.
— И что, договориться никак нельзя?
— С кем? С этими кавказскими головорезами? Смеешься?!
— Не хотите или не можете договариваться?
— Да не о чем нам с духами договариваться!
— И границу никак провести не получится?
— Какая, на хрен, граница! Наша земля здесь — и точка.
Виктор вздохнул:
— Так и они, похоже, тоже свою точку поставили. В итоге земля не ваша и не ихняя. Ничейная. Так и будете за нее вечно воевать?
— Будем, — угрюмо ответил казак. — Если надо — будем.
— Кому надо-то? Мутантов вокруг больше, чем людей, а вы грызетесь, как волкопсы! Перебьете друг друга — им вот ваша земля и достанется.
— Есть люди похуже мутантов, — угрюмо отозвался Петро. — Таких давить надо.
Виктор невесело усмехнулся. Ну, конечно, хомо сапиенс без Бойни никак не может. Мало было ему одной большой, так теперь мелкие повсеместно устраивает.
— Слышь, Золотой, не долби мозги и не грузи человека, — вмешался Костоправ. — Кто займет землю, того она и будет.
— Во-во! Верно хлопец говорит! — оживился Петро, воспылав вдруг дружескими чувствами к лекарю-мучителю, которого только что крыл последними словами.
— А займет ее тот, кто сильнее, — закончил свою мысль Костоправ.
Виктор вздохнул. Сила… Все решает сила. Как всегда, впрочем.
Он покосился на шатер ордынского хана. Вообще-то, вот кто здесь сильнее. Если хан оклемается, конечно. Да если и не оклемается — все равно. Погибнет Удуг — вместо него во главе Орды встанет новый великий хан. А Орда — это реальная силища! Однако вслух Виктор ничего говорить не стал. Он заметил, как от ханского шатра в сторону купеческих обозов скачет нукер. Зачем интересно?
Виктор поднялся.
Всадник остановил быконя возле повозок сибиряков, не слезая с седла, перекинулся несколькими словами с Батцэцэгом, кивнул на Костоправа и тут же куда-то умчался.
Толмач подбежал к Виктору.
— Золотой Викатар. Твой лекарь должен осмотреть хана.
— Так а это… — опешил Виктор. — А ваши шаманы что же?
Он кивнул на ханский гэр, откуда все еще доносились удары в бубен и заунывный вой. Пара шаманов в шкурах приплясывала уже не внутри шатра, а вокруг него.
— Шаманы делают, что могут, — ответил Батцэцэг. — Но помощь других врачевателей тоже лишней не будет.
Что ж, вообще-то правильно. В таком деле, чем больше эскулапов — тем больше шансов у больного.
— Поспешите, — поторопил Батцэцэг. — Не заставляйте хана ждать.
— Ну пойдем, что ли, — кивнул Виктор Костоправу.
Тот, что-то недовольно бухтя, взял свою лекарскую сумку и отправился за толмачом. Виктор пошел следом.
Не ругаться на хана! Вот что надо было вбить в дурную башку Костоправа, прежде чем отправлять его в шатер Удуга. Не сообразил. Забыл. Не подумал…
А теперь поздно. Для обозного лекаря что хан, что не хан — все едино. Пациент — он и есть пациент.
Виктор стоял возле поднятого полога ханской юрты-гэра, перед скрещенными копьями нукеров- телохранителей, слушал и сокрушенно качал головой.
А что еще оставалось? Внутрь впустили только лекаря. Виктору и Батцэцэгу войти не позволили. Велели ждать снаружи. Причем ждать молча. Стража под страхом смерти запретила даже словом мешать таинству исцеления.
