– Но в указе ничего об этом не сказано.
– Есть вещи, о которых не пишется даже в президентских указах.
– Да? И что же за опыты вы задумали, Павел Алексеевич?
– Кодовое название программы – «Мертвый рай». Вряд ли это вам что-либо даст, но большего я сообщить не могу.
– «Мертвый рай»? Звучит впечатляюще. А что, в столице уже закончились свои подопытные кролики?
– Прекратите язвить и ответьте наконец прямо – вы готовы подчиниться президенту?
– Разве теперь у меня есть выбор, господин военный Глава? Кстати, какие выводы вы сделали насчет моей лояльности?
– Определенные. – Посол многозначительно хмыкнул.
И – без перехода:
– Как вам мои апартаменты, Виктор Викторович?
Странный, неожиданный вопрос.
– По-моему, территория посольства достаточно удобна, чтобы там жить и работать. Почему вы об этом спрашиваете?
– Я рад, что вам нравится. Следуйте туда и располагайтесь как дома. Считайте это моим первым приказом. Охрана вас пропустит, так что живите, работайте. С сегодняшнего вечера код посольства снят со всех замков, кроме моих личных сейфов и секретных компьютерных файлов. Завтра мы ликвидируем и это неудобство.
– А вы?
– Я остаюсь здесь. Не обижайтесь, но на ваш терминал сообщения о текущей обстановке в городе отчего-то приходят без задержки.
Пауза. Усмешка.
– К тому же ваша информационная база более м-м-м… насыщенная. И наконец, отсюда удобнее контролировать локальную сеть Периметра. Все это может пригодиться. Кто знает, какие проблемы еще придется решать.
А вот это – в точку. Виктор Черенков вспомнил о разгуливающих по асфальту ногах. Улыбнулся. Все-таки до чего приятно именно сейчас переложить бремя власти на чужие плечи. Кажется, остаток ночи он будет спать спокойно и безмятежно. Впервые за многие годы. И услуги Ирины сегодня не потребуются.
– Удачи вам, господин пос-с-с… извините, военный Глава. И спасибо.
Кожин провожал Черенкова удивленным взглядом: в словах свергнутого мэра федералу послышалась искренняя благодарность.
У двери посольства застыли, выставив вперед уродливые набалдашники-глушители, два автоматчика из личной охраны посла. «Вурдалак» – так называлось их оружие. Колоритное название. Да и сами стволы… Побольше, помощнее милковских «Псов», скорострельнее. И – тише. Убивают вообще без звука. Если, конечно, не использовать гранаты. А использовать-то можно. По необходимости. В комплект к каждому автомату входит надствольная гранатометная спарка. Два устрашающих жерла над цилиндром глушителя. На все случаи жизни, в общем, трехстволочка. Сейчас, впрочем, съемные гранатометы висели на поясах охранников.
Ох, крутые ребята – Черенков пару раз видел их на учениях. Бойцы Кожина вытворяли такие вещи, которые милвзводовцам и не снились. Что ж, сегодня придется пройти между этими истуканистыми Сциллой и Харибдой в федеральной форме. Бывший мэр ступил на запретную территорию посольства. Секьюрити не шелохнулись.
Тихий кабинет-квартира. Звуки тонут в ковровых настилах и мягкой обивке стен. Идеальное место для домашнего ареста. Или для содержания сумасшедших. Или для тайного убийства. В самом деле – кто в поисках пропавшего мэра сунется в апартаменты посла?
А автоматчики Кожина уже действовали. Один загородил проем двери. Другой бесшумно проскользнул вслед за гостем. Виктор Викторович не увидел, не услышал – почувствовал опасность. Рука метнулась к «Дождям». Но любое оружие скрытого ношения имеет существенный недостаток: перед использованием его нужно извлечь из потайной кобуры. Сделать этого экс-Глава Ростовска не успел.
Шума не было: стрелки у федералов меткие, глушители отменные. Не было и взрыва. Списанный мэр не носил гранаты самоуничтожения…
– Ирочка, для вас есть работенка. – Павел Кожин сидел в кресле Черенкова и любовался шаловливыми огоньками коммутатора. Симпатичная иллюминация… – Во-первых, составьте полное досье на лучших операторов наружки. Я вам говорил, помните? Во-вторых, нужно распространить текст одного документа. Распространить в узком кругу руководящих лиц. Очень узком. Поименный список я представлю. Нет, Ирочка, Виктор Викторович не вернется, теперь я за него… Надолго. Вы весьма догадливы, речь действительно идет о президентском указе. Что еще… Свяжитесь с телестудией. Пусть приготовят для утренних новостей ролик с участием Черенкова… Да, из тех, что припасены на случай эвакуации руководства. Выполняйте. Хотя нет, принесите-ка сначала коньячку: сегодня есть что отметить. Возьмите два бокала – для себя тоже. Ничего страшного, указ может подождать до утра. А вот вы поторопитесь, Ирочка. И будьте паинькой. Если, конечно, вам нравится жить и работать в Периметре.
Боль пришла под утро. Вместе с отяжелевшими до безобразия ленивыми бурдюкообразными тучами, что прессовали крыши городских высоток. Вместе с пеленой нудного затяжного дождя, надраивающего блестящий асфальт. Мерзкая погода… В такую погоду Федеральный Полномочный посол чувствовал себя особенно скверно.
Снова ныл давний перелом. Тупая боль в руке – терпимая, но до чего же неприятная – мешала сосредоточиться, мешала думать. А ощущение потери контроля – отвратительнейшее из ощущений. Да уж, начальник президентской гвардии костолом Воронов оставил о себе долгую память.
Гнусная погода. Дождь и слякоть. Конечно, в бетонно-асфальтном лабиринте Периметра грязи не видно,
