Ба-бах! Ба-бах!
Оружие скрытого ношения оказалось послушным. И довольно скорострельным. А убивать из него – совсем нетрудно. Вот только громко… Неожиданно громко для миниатюрных размеров «Дождика». Или акустика здесь такая?
Ба-бах! Ба-бах!
Рев тюремщиков потонул в грохоте выстрелов.
Ба-бах!
Два тела упали на землю. Красиво так упали. Как в кино.
Фу-у-у… Денис перевел дух. Надо же! Справился! Убил. Убил? Убил!
Нет, не убил. Тела застонали. Тела поползли, густо пятная кровью пол, цепляясь друг за друга. В сторону поползали, к стене. В густую тень.
Он посветил, разогнал тень.
Ранил. И одного ранил, и второго. Хотя ведь почти в упор бил. Хотя, наверное, следовало бы и пристрелить. А не подстрелить.
Ранил… Это было не хорошо и не плохо. Просто ранил. Противник все равно выведен из строя, противник беспомощен, безопасен. Но жив. Еще. У одного в крови правый бок и нога. У другого – левый бок и плечо.
Добить? Денис поднял ствол.
Или сами подохнут?
– Нет-нет-нет-нет, – скороговоркой умоляла бесформенная человеческая масса оттуда, куда смотрел «Дождик» и светил фонарь.
– Пожа…
Две беспомощные человеческие массы. Теперь – беспомощные. Совершенно.
– Пожа…
Дениса бил запоздалый озноб.
– …лу-у-уйста, – подвывало под стеной.
– Эй, ковбой, про меня не забудь, ладно. – Его ткнули в бок.
Ночка сидела спиной и, изогнувшись, уже протягивала скованные ржавым железом руки. Ах да, в самом деле!
– Только не отстрели, пожалуйста, мне ничего нужного, уговор? А то у тебя руки трясутся.
– Башку бы тебе отстрелить. Чтоб по ночам дома сидела. Чтоб не шлялась, где не надо.
«И других в неприятности не вовлекала».
– Да боюсь, мозгов в башке той нет.
– Сам дурак.
В углу, под стеной стонали все надрывнее. Видимо, шок отступал. И наступала боль.
Денис вставил короткий ствол «Дождика» промеж Ночкиных «браслетов». Саму девицу при этом пришлось ставить чуть ли не раком. Этакой живой буквой «зю». На корточках. Врастопырку. Чтоб пулей не задело.
Наручники легли на упор. Тот самый череп, на который бросали Дениса.
– А-а-а! У-у-у! – доносилось из-под стены.
И еще раз – ба-бах!
Вскрик Ночки.
Желтая кость и звенья ржавой цепочки того же цвета разлетелись после первого же выстрела. Оказавшегося, впрочем, последним. Большего из «Дождика» не смог бы выдавить даже целый милицейский взвод. Ни капли. Ни единого ба-баха.
Стоны оборвались, стихли. Но ненадолго: боль снова быстро брала свое. Боль оказалась сильнее страха.
Ночка вырвала пистолет у Дениса. Направила на раненых.
– К-к-козлы!
Сухой щелчок.
– Идиот! Да ты ведь всю обойму расстрелял! – дошло вдруг до имитаторши.
Пока что данное обстоятельство скорее удивляло ее, нежели злило. Но девица свирепела на глазах. Ничего, переживет. Так оно даже к лучшему. Заряженное оружие Денис попросту не стал бы возвращать этой подозрительной барышне. Где гарантия, что последнюю пулю Ночке не вздумается всадить ему в затылок. Никаких гарантий. Потому что никакого доверие к ней он пока не испытывал.
– На двух паршивых ублюдков целую обойму! – сокрушалась Ночка. – И хоть бы одного – насмерть!
– Извини, сноровка не та, – сухо ответил Денис.
