друг друга, но сама граница осталась нетронутой.
– А Аттила? – спросил Всеволод.
– Он не посмел посягнуть на рубеж, скрытый в водах Мертвого озера, и отвел свои орды в пушту[7]. Пришлый дикарь и варвар оказался разумнее многих жителей Эрдея.
– Это в самом деле так, – снова заговорил Конрад. – После ухода гуннов и до появления в Трансильвании мадьярских племен крепость у проклятого прохода занимала небольшая дружина валахов, в чьих жилах текла смешанная кровь даков и римлян.
Тевтонский рыцарь глубоко вздохнул и продолжил:
– Позже неоднократно предпринимались попытки поставить настоящую сторожу, однако валашские старосты и воеводы, мадьярская знать и королевские ставленники-надоры, попеременно овладевавшие цитаделью, недолго удерживали ее за собой. Каждый новый хозяин сторожи не упускал возможности потребовать у угорского короля неслыханных вольностей и привилегий, намекая на то, что опасный проход может ненароком и «открыться». Но всегда находился более сильный противник, стремительным штурмом или осадой захватывающий крепость в скале. После чего к королевскому двору мчались новые гонцы с новыми просьбами. С просьбами, больше похожими на ультиматум.
«Правильно все-таки делает мудрый Олекса, что всячески скрывает русскую сторожу и хранит тайну проклятого прохода, – подумал Всеволод. – Иначе наши князья тоже, небось, натворили бы бед».
– На чьей бы голове ни находилась угорская корона, Его Величество снова и снова стращали оборотнями-вервольфами и еще более жуткими тварями, пьющими человеческую кровь, как воду. Я говорю сейчас о нахтцерерах, блаутзаугерах или нахттотерах[8], – поспешил пояснить тевтон. – В разных землях их называют по-разному. Трансильванцы именуют их стригоями, а вы, русичи...
– Упырями, – глухо произнес Всеволод.
Конрад кивнул.
– Пугали угорских королей и повелителем темного воинства Нахтриттером – Рыцарем Ночи, у которого, впрочем, тоже много имен: Шоломонар, Балавр, Черный Господарь, Черный Князь... Но суть в другом: все эти угрозы имели под собой реальную почву. Любой посвященный маг или колдун, в чьих жилах есть хоть капля крови Изначальных, действительно мог вскрыть однажды уже взломанную и наспех залатанную границу. И тем самым вызвать новый набег. Постепенно эрдейская сторожа перестала быть таковой и превратилась в средство давления на монарха. Грызня между вельможами, баронами и воеводами Трансильвании за господство над проклятым проходом не прекращалась. Шантаж усиливался. Разумеется, подобное положение дел не устраивало королевскую власть. Вот главная причина, по которой Андреаш Второй пригласил в Эрдей рыцарей ордена Святой Марии – надежных, не погрязших в местных дрязгах, знающих, как хранить границу миров и бороться с темными тварями, а главное – представляющих ужасные последствия набега.
Глава 10
– Немецкие крестоносцы были настолько хорошо осведомлены? – скептически спросил Всеволод.
– Разумеется, – усмехнулся тевтон. – У каждого ордена имеются свои секреты. Наш – не исключение. Во-первых, орденские братья много странствовали, по крупицам собирая тайные знания. Во-вторых, рыцари ордена неустанно истребляли зловредных колдунов и магов, огнем и каленым железом вынуждая тех перед смертью открывать сокровенное. В-третьих, орденские библиотеки постоянно пополнялись найденными в хранилищах чаротворцев колдовскими книгами, свитками и гремуарами[9] , которые надлежало не бездумно сжигать, но при необходимости использовать во благо. Кроме того, случалось, что белый плащ с черным крестом надевали уже посвященные в древние тайны рыцари. Именно такой человек привел братьев ордена в трансильванские земли.
– Кто он? – заинтересовался Всеволод.
– Мастер Бернгард, – с неожиданным благоговением произнес сакс. – Для нас он то же, что для вас старец воевода. Ученейший муж, доблестнейший рыцарь, опытнейший управитель. Мудрец, изучивший великое множество трактатов. Воин, неустрашимый и неодолимый в бою. Магистр и член генерального капитула[10] братства Святой Марии. Он по сию пору возглавляет нашу сторожу, и, если Господу будет угодно, ты еще встретишься с ним.
– Дай-то Бог... – вздохнул Всеволод.
– Бернгард занял старую крепость, на границе между мирами, – рассказывал Конрад, – а после очистил окрестности от ведьм и колдунов, дабы в орденских комтуриях не оставалось ни единого человека, владеющего хотя бы малой толикой магической силы и способного открыть проклятый проход. Любое колдовство было запрещено под страхом смерти, а пришлых чародеев полагалось после пыток и дознания предавать очистительному пламени.
На месте древней цитадели мастер Бернгард вскоре выстроил новый замок. Большой и неприступный, способный отразить нападение с любой стороны и выстоять перед любым врагом, будь то люди или нечисть.
– Черный Замок... э-э-э... Серебряные Ворота? – уточнил Всеволод.
– Именно. Ворота, оберегающие проход между двумя обиталищами. Позже в Трансильванию прибыли другие орденские отряды и появились другие замки. Со временем порядок в эрдейском краю был наведен. Страх перед запорубежными тварями забылся. Дикая земля стала землей благословенной. В угорские комтурии братства Святой Марии потянулись германские госпиты[11]. Крестьяне, ремесленники, благородное рыцарство. Семь основанных ими городов дали Трансильвании новое название – Семиградье[12]. Закипела торговля. Эрдей начал богатеть. И если бы не непонимание, возникшее однажды между Великим Магистром и королем Андреашем...
– Непонимание? – переспросил Всеволод. – Орден что, предъявил свои права на земли Залесья? Или отказался подчиняться угорскому королю?
Немец отвел взгляд:
– Скажем так... Андреаш Второй рассорился с орденом.
– Почему же?
