удачи тебе, русич.
Угорский сотник замолчал, крепко сжав губы.
– Может, ты поедешь с нами, Золтан? Ты и твои воины? Хорошие бойцы лишними в дружине не будут.
Это было единственное, что мог сейчас предложить Всеволод горстке отважных шекелисов. Все ведь лучше, чем бессмысленная гибель. Быть может, уже сегодня ночью.
Золтан отвернулся. Не желает отвечать? Что ж, каждый волен выбирать свою судьбу.
– Едут, – затянувшуюся паузу прервал Конрад.
– Что? – Всеволод встрепенулся.
– Дружина твоя едет, русич.
К изрытым пещерами скалам действительно приближались всадники. Илья и Лука указывали дорогу. Впереди – между двумя десятниками скакал третий – Федор. У этого поперек седла болтался безжизненным тюком полонянин. Тот самый лиходей, которого Всеволод давеча плашмя приласкал мечом.
– Держи, воевода, – подъехав ближе, Федор сбросил с коня связанного хайдука. Брезгливо – как стряхнул – сбросил.
Пленник неловко упал, ударился. Ожил сразу – вскрикнул, застонал.
– Он, кажись, того... по-немецки разумеет, – добавил десятник. – Всю дорогу со мной говорить пытался. Увидел у нас серебро на латах – так, видать, за тевтонов из Закатной сторожи принял. У-у-у, злыдень.
Федор направил коня так, чтоб копыта процокали о камень у самой головы пленника. Хайдук сжался, скрючился, насколько позволяли путы, прикрыл голову связанными руками.
– Хватит, Федор! – прикрикнул Всеволод.
Подошел к разбойнику.
По-немецки разумеет? Что ж, тем лучше. Значит, обойдемся без толмача.
Всеволод взял разбойника за шиворот. Поднял рывком. Привалил спиной к валуну. Полонянин в ужасе воззрился на упыриную голову.
Допрос длился недолго, пленник не упрямился.
– Нам нужно к Серебряным Воротам, к Черному Замку тевтонов, – сразу перешел к делу Всеволод. – Проведешь? Чтоб не наткнуться на нечисть?
Пленник побледнел. Ответил, сильно заикаясь:
– В тех местах с-с-стригои. З-з-замок п-п-пал.
К хайдуку подступил Конрад. Цапнул хайдука за горло латной перчаткой. Спросил – спокойно и холодно:
– Ты знаешь это наверняка? Ты видел? Своими глазами?
– Н-н-нет, – испуганно мотнул головой разбойник, – но я же говорю – с-с-стригои.
– А раз не видел, так не болтай языком попусту!
– Но ведь с-с-стригои.
– Где они? – хмуро спросил Всеволод. – Стригои эти?
– Их много, они в-в-всюду, – зачастил разбойник. – И ночью и днем т-т-тоже. В п-п-пещерах, в п-п- подвалах. В м-м-могилах. В наших былых с-с-схронах.
Полонянин испуганно покосился на голову упыря.
– Говорят, будто черные хайдуки объявили себя слугами Рыцаря Ночи, – снова вмешался Конрад. – Шоломонара. Балавра. Черного Господаря.
– Такими сказками хорошо пугать п-п-посе-лян, – нервно улыбнулся пленник.
Облизнул губы. И – отвел глаза в сторону.
– А вас самих, значит, нечисть до сих пор не пугала? – тевтон навис над разбойником. – Пробиваться через перевал вы решили только сейчас. Как, чем вы спасались все это время?
– Эт... – пленник сглотнул, не в силах вымолвить дальнейшее.
– Что? – Конрад встряхнул лиходея.
Помогло.
– Эт-ту-и пи-и п-п-пья, – выпалил тот.
Глава 37
– Эт-ту-и пи-и п-п-пья! Эт-ту-и пи-и п-п-пья! Эт-ту-и пи-и п-п-пья! – трижды повторил пленный угр. – Это колдовское с-с-слово. Оз-з-значает...
– Вы – добыча другого?! – процедил Всеволод.
Хайдук затрясся, глянул расширенными от ужаса глазами на русича.
– Откуда вам из-з-звестно?
Вопрос остался без ответа.
