– Слушай, бабка, – все тот же усталый раздраженный голос. – Мы разыскиваем особо опасных нарушителей и…
«И найдем их в этой квартире», – мысленно закончил за него Денис. Хоть бы стреляли сразу в сердце, что ли, чтоб без мучений… А в голове – только одна мысль. Один образ. Мужичок в сером пальто и с пухлой папкой под мышкой. Мужичку тому стало все равно. Все пофиг. Вышел – и отмучился. Может, тоже взять сейчас да и выйти из комнаты?
– Я ничего не нарушала, – сварливо затянула Секретарша. – Ни опасного, ни безопасного.
Нет, отчаянная старушенция определенно начинала нравиться Денису.
Милвзводовцы пропустили реплику бабки мимо ушей.
– В квартире есть посторонние?
Спросили без особого даже интереса, без нажима. Понимали, небось, что здесь, напротив рассекреченного волчьего логова, вряд ли кто-нибудь станет сейчас искать убежища. Но – служба…
– Вы думаете, в моем возрасте принято прятать под кроватью любовников? В таком случае можете разделить со мной ложе сами. Посмотрим, что у нас получится.
И эту опасную остроту бойкой старушки милки переварили без ответной стрельбы. Но надолго ли хватит их терпения?
– Осмотреть квартиру! – приказал старшой троицы. Теперь усталости в его голосе не было. Одно лишь раздражение.
Кто-то протопал на кухню. Кто-то… Кто-то, кажется, направился к спальне. Да! Шаги! Ближе! Ближе!
Как это произошло, Денис не уловил. Запаниковавший Чмо вдруг вскочил из своего угла. «Или разобьет башку об оконную решетку, или сдаст всех с потрохами, – успел подумать Денис. – Скорее второе».
Быстрее оказался Николай. Ух ты! Этому тоже учат в президентской гвардии?
Один удар в челюсть. Тихий, почти не слышный, но мощный, начисто вышибающий мозги. Обмякшее тело пахан подхватил под мышки, мешком завалил на бабкину кровать.
Предательски скрипнули старые пружины.
Три человека за стеной передернули три затвора.
– Кто там?
Старуха-Секретарша сориентировалась мгновенно.
– Я не думаю, что вам, господин офицер, стоит сейчас входить в мою… в нашу спальню. Хотя, если очень хочется… Люся, любовь моя, у нас появились кавалеры. Ты уже оделась?
Денис и Юла утратили дар речи.
Николай с заточкой наготове пристроился у дверного косяка – все-таки будет драться Волк. Если ничего другого не остается.
– Почти, – сдавленно, сквозь зубы ответил он. – Вот только трусики…
Невероятно! Получилось точь-в-точь как у какой-нибудь древней старухи. А в орге-то талант звукоимитатора пропадает.
– Ты че, бабка, розовая, что ли? – Милки тоже обалдели.
– Мля! Да это же та сумасшедшая… Секретарша, – прозрел самый догадливый. – Лесбиянка из Периметра. Ее тут полрайона знает. Маразматичка та еще! И до сих пор, выходит, развлекается!
Желание обыскивать квартиру престарелых лесбиянок у милвзводовцев пропало. Сразу.
– Пшли! – с отвращением выдавил из себя старшой.
Мат. Хлопнувшая дверь. Милки удалились.
– К-к-козлы! – прошипела старуха вслед.
То ли вошла в роль престарелой стервы. То ли от искреннего возмущения.
– Повезло, – философски заметил Николай. – Если бы федералы не гонялись сейчас за моими ребятами, а проводили обход сами, квартирку прошмонали бы полностью. Спальня розовых старушек их точно не испугала бы. На Кожина работают люди не из брезгливых.
– Так ты… Ты специально приказал им бежать? Своим Волкам? – Юла смотрела на оргского вожака. Он смотрел на нее.
Кивок:
– Специально. Приказал.
– Они должны отвлечь внимание федералов? – Юлька часто моргала, но не отводила глаз. – Замельтешить на детекторе движения? Стать мишенями, приманками, от которых разбегаются глаза, запутать стрелков? Пасть смертью храбрых беглецов?
– Да, – легко согласился Николай, – а еще – спастись. Кому-то, но должно повезти.
– А Кожин решит, что мы – в числе тех счастливчиков, кто вырвался из кольца?
– Именно так. Выживут немногие. Но если бы мои люди остались здесь, если бы не побежали, спасая нас, не спасся бы никто.
– Ты так говоришь, будто уверен, что…
