проклятая желтолицая бестия, сам не будучи магом, похоже, был хорошо обучен противостоять магическим атакам.
Бесермен скакал по поляне, уворачиваясь от того, чего не видел, но о чем, несомненно, знал. Сам по себе противник Угрима обладал нечеловеческой ловкостью. При этом он держался в мерцающем облаке остаточной магии своего господина, что давало ему некоторое преимущество. Чужая магия защищала его и ускоряла каждое движение иноземного бойца.
Тимофей наконец сумел подняться на ноги. С трудом, с превеликим трудом, но — сумел. Попытался даже перехватить бесермена. Куда там! Толмач чувствовал себя мухой в меду. Латиняне и степняки тоже безнадежно вязли в чужой магии. Никто сейчас не в силах был помешать иноземцу. Метавшийся перед князем противник даже не тратил времени на то, чтобы расправиться с ними — беспомощными и не способными сражаться.
И все же интересно, как он надеется одолеть волхва теперь, без оружия?
Хотя… Крысий потрох! Тимофей вдруг понял: чужак-то вовсе не безоружен!
Бесермен сдернул с головы свою шляпу, похожую на небольшой легкий щит.
Раз — и с широких округлых полей сорван кожаный окоем. По открывшейся кромке блеснул заточенный металл. Шляпка оказалась с секретом!
Два — чуть пригнувшись, будто поклонившись, бесермен резко, с вывертом, от бедра метнул шляпу- нож в Угрима.
И тут же с немыслимой скоростью бросился к князю сам, на ходу срывая правой рукой пояс.
Пояс чужака тоже оказался не просто поясом, а гибкой лентой, состоящей из нанизанных друг на друга сочленений-блях с острыми краями. Этакая меч-плеть с хорошо лежащей в ладони пряжкой- рукоятью.
В левой руке бесермена мелькнул миниатюрный нож с маленьким узким лезвием. Откуда он взялся? Из-под увязанных в пучок волос? Из-за пояса-плети? Из рукава? За этим Тимофей не уследил.
Будучи не в силах повлиять на происходящее, Тимофей просто наблюдал. И от этого «просто» время замедлялось само по себе, без всякой магии.
Фью-ить! Вращающаяся шляпа по короткой дуге летела к Угриму справа. Бесермен, пронзительно вопя, атаковал слева.
Князь ударил одновременно в обе стороны.
Налево Угрим полоснул косым огненным росчерком. И на этот раз наконец-то достал противника. Еще бы не достать! Бесермен подбежал почти вплотную и уже заносил гибкий клинок над головой князя и отводил для удара нож. Полоса пламени и дыма рассекла иноземца от плеча до бедра.
Справа же…
На миг, на неуловимо краткий миг Угрим отвел от Тропы правую руку с кристаллом. Летящую шляпу, окольцованную заточенным металлом, он не развалил в воздухе и даже не сбил наземь, а лишь отклонил от своего горла. И тут же вновь направил Черную Кость на Тропу.
Поздно! Зияющая в воздухе темная брешь срослась практически мгновенно.
Тропа закрылась. Колдовское мерцание на поляне погасло. Вернулась свобода и привычная легкость в теле.
Дымящиеся ошметки бесермена рухнули в траву.
Соломенная шляпа с заточенным стальным ободом вонзилась в чей-то щит. Хорошенько так вонзилась, отметил про себя Тимофей. Бездоспешному человечку такой шапкой голову снять — на раз- два.
Угрим не смотрел ни на шляпу, едва не перерезавшую ему горло, ни на мертвого бесерменского воина, без малого не дотянувшегося до него диковинным мечом. Угрим не отводил взгляда от того места, где только что была Тропа. Была, да сплыла, как говаривали на Ищере. Под густой бородой князя ходили желваки.
— Ушли… — хмуро не то спросил, не то посетовал Феодорлих.
Император уже стоял на ногах. Да и прочие тоже успели подняться.
Угрим отвечать Феодорлиху не стал. Чего отвечать-то — и так все понятно.
Ушли. И бесерменский чародей ушел. И Кощеевы Кости с собой унес. И никейскую ворожею утащил.
— И что делать теперь, урус? — ворчливо осведомился Огадай.
А вот на вопрос хана Угрим ответил:
— Возвращаться.
В два взмаха князь открыл свою Тропу. Черный провал разверзся перед Огадаем.
Хан недоверчиво поморщился:
— Один колдовской путь нас сегодня чуть не погубил.
— Он был проложен не мной.
— А куда нас приведет твоя Тропа, коназ?
— Назад. — Угрим сейчас не был расположен к многословию.
— Куда назад? — в разговор вступил Феодорлих. — В логово старца Горы?
Князь кивнул:
— Ваши воины наверняка сейчас ищут вас по всей крепости. Их следует успокоить и подготовить к новому походу.
Феодорлих и Огадай переглянулись. Вступать на Тропу не спешили ни император, ни хан. Рыцари и нукеры тоже нерешительно выжидали.
— Если бы я хотел вашей смерти, вы все давно были бы мертвы, — устало вздохнул Угрим.
Вообще-то справедливое замечание. Огадай дернул щекой, но промолчал.
— Время дорого, — поторопил Угрим. — И этот путь безопасен.
Князь простер руку в приглашающем жесте.
Огадай мотнул головой, приказывая нукерам войти на Тропу. Феодорлих кивком повелел своим рыцарям следовать туда же. Затем во мраке колдовского пути скрылись хан и император.
Угрим шагнул в противоположную от Тропы сторону.
— Княже? — Тимофей удивленно поднял на него глаза. — А мы?
— Успеется, — отмахнулся волхв.
Успеется? А как же «время дорого»?
Угрим неторопливо обошел поляну. Тимофей плелся сзади, вперяясь взглядом в княжеский горб и ничего, совершенно ничего не понимая.
Князь осматривает место стычки? Ищет что-то? А что тут можно найти? Два изорванных магией трупа, вспаханная земля, посеченная, вырванная с корнем да выжженная трава… Нет, не только!
В сторонке, у кустов на самом краю поляны, лежал неприметный мешок. Тот самый, что прежде висел на плече бесермена, заслонившего собой иноземного чародея.
— Глянь-ка, — велел князь.
Тимофей поднял мешок и вытряхнул содержимое.
На землю вывалились чудные вещицы. Две стальные лапы с подвижными сегментами и острыми когтями-крючьями. К каждой лапе хитрым узлом привязана веревка. Еще — широкий железный обруч, сложенный вдвое. К обручу тоже особым образом крепилась прочная веревка. На внутренней стороне кольца виднелись зубчики плоских лезвий, утопленные в специальных пазах.
Не все свое добро успел утащить на Тропу бесерменский маг.
Тимофей осторожно дернул веревку обруча. Заточенные лезвия выдвинулись на добрую ладонь. Дела!
Он взял металлическую лапу. Потянул за веревочный хвост ее. Когти-крючья лязгнули, сжались, хватая воздух. Брр!
— Что это, княже? — поежился Тимофей. — Для чего это?
Угрим повертел в руках стальные когти на веревках.
— Такими орудиями, наверное, удобно пытать. Или ловить пленных. [13]
Затем князь внимательно осмотрел железный обруч с лезвиями.
