смеси.
Нога наткнулась на что-то мягкое. Труп! Невысокий воин с желтым лицом. Стрела в правой глазнице. Рука, вцепившаяся в веревку, один конец которой привязан к каменному зубцу, а другой — тянется к стальным когтям на панцире Бельгутая. Вот, значит, кто поймал его на крючок…
Немного левее лежит второй защитник башни. Этот тоже, судя по всему, успел метнуть в Бельгутая свою железную «кошку», но сам при этом попал под стрелу. Третий и четвертый распластались возле дымящегося короба в центре башни.
Двое были мертвы. Двое других — умирали. Их раны смертельны, и этих противников можно было не опасаться. Но сквозь дымную пелену Бельгутай уже разглядел пятого защитника башни. Ни его самого, ни обнаженную колдунью, лежавшую у его ног, стрелы даже не оцарапали.
Колдунья, похоже, колдовать не могла, а вот пленивший ее чародей… Запахнутый зеленый плащ, широкая коническая шляпа, надвинутая на желтое лицо… Он вновь стоял неподвижно, прикрыв глаза. Ничего вокруг себя не замечал и к чему-то прислушивался.
Но явно не к шагам Бельгутая.
Такое состояние бывает у шаманов, целиком и полностью поглощенных камланием. Но как долго оно продлится?
Не отрывая взгляда от неподвижного противника, Бельгутай расцепил стальные когти, впившиеся в доспехи, и осторожно положил их на плиты. Затем сделал шаг к человеку в зеленом плаще. И еще один шаг.
Он крался тихо, как кошка. Он почти подкрался.
Бельгутай поднял нож и уже приготовился к прыжку, когда кто-то вцепился ему в ногу. Быстрый взгляд вниз… Проклятье! Его держал смертельно раненный защитник башни. И откуда только силы взялись?!
Умирающий что-то прохрипел.
Пришлось наклониться и добить его ножом. Хрип оборвался.
Но человек в круглой шляпе и зеленом плаще уже открыл глаза. Улыбаясь, он смотрел на Бельгутая.
Бельгутай ринулся вперед.
— Учитель! Враг!
Его предупредили вовремя. Линь гуй даже на пороге смерти оставались верны своему учителю и господину.
Чжао-цзы удивился. Варвар-кочевник, которого его «демоны» поймали при помощи метательных когтей фэй-цзинь-лун-чжа, оказался крепок и проворен. После удара о стену он пришел в себя гораздо раньше, чем рассчитывал Чжао-цзы, и умудрился даже самостоятельно подняться наверх. Кроме того, при нем был нож. И он, как выяснялось, умел им пользоваться.
Молниеносным ударом чужак пронзил шею раненого «демона», который пытался его остановить.
Что ж, никогда не стоит недооценивать вражеских воинов. Тем более что этот кочевник, похоже, был не из рядовых бойцов. Скорее всего, сотник, тысячник или, может быть, целый князь-ван. Летающие когти золотого дракона сдернули с седла всадника, скакавшего впереди и увлекавшего за собой остальных. Такой пленник может обладать ценными сведениями.
Хорошая добыча. Полезная. Чжао-цзы мысленно поблагодарил мертвых уже метателей когтей.
Легкое движение кисти. Варвара, кинувшегося было в атаку, отбросила назад волна сгустившегося воздуха. Чжао-цзы провел пальцем невидимую черту через кинжал в руке чужеземца — и короткий, чуть изогнутый клинок со звоном откололся от костяной рукояти.
А пока обезоруженный противник пребывает в растерянности — заключительный взмах рукой. Веревки фэй-цзинь-лун-чжа, лежавшие позади чужака, ожили, свились в силки и петли, вновь поймали свою жертву стальными когтями, туго натянулись…
Ну, вот и все! Не понадобилось даже тратить силы на парализующий заклятие удар. Легкая волшба обмотала веревки вокруг кочевника и двух башенных зубцов. Беспомощный пленник повис в проеме между ними, словно гигантская личинка шелкопряда.
Чжао-цзы подошел к чужеземцу.
Заглянул в глаза.
Задал первый вопрос…
«Кто твой господин?»
И — второй…
«Кто является союзником твоего господина?»
И — третий…
«Что умеет колдун, отправивший вас сюда?»
Для безмолвной речи не нужны слова и посредники-толмачи, она льется напрямую, из глаз в глаза, из разума в разум. Чжао-цзы знал, как сделать ее понятной. И как сделать так, чтобы получить честные ответы на все свои вопросы.
Чжао-цзы получал их, избегая лжи и недомолвок. Пленник отвечал, потому что попросту не мог иначе. Он не был магом, способным противостоять колдовству Чжао-цзы. Зато он действительно обладал кое-какой информацией.
Чжао-цзы выпытывал все, что чужак знал о Костях Силы. Особенно его интересовало тулово Яньвана. Допрос, впрочем, длился недолго. Договорить до конца им не дали.
Глава 3
Такой Темную Тропу Тимофей еще не видел. Угрим шел впереди, двигая перед собой незримый чародейский щит, а за щитом князя-волхва…
За щитом вповалку лежали изуродованные огненными стрелами мертвецы. Кони и люди. Текли кровавые ручьи, впитываемые колышущимися стенами и полом. Густой дым мешался с мраком Тропы. Снопы искрящегося пламени беззвучно били из застрявших в трупах стрел — пламени настолько яркого, что приходила мысль о сильной, очень сильной магии, способной поддерживать такое горение.
Маленькие разноцветные огоньки, указывавшие путь по колдовской дороге, уже напитались кровью. Огоньки кружились и метались как безумные. Их дикая пульсация мешалась со всполохами пламени.
А из тьмы и плотной дымной пелены вылетали все новые и новые стрелы-копья с дымными хвостами. Но наткнувшись на Угримову преграду, стрелы зависали в воздухе, бессильно брызжа огнем и дымом, вязли в колдовском щите. Взрывались.
Вот одна яркая бесшумная вспышка. Вторая. Третья…
Взрывы, впрочем, не причиняли вреда. Магический щит, подпитываемый силой Черных Костей, хорошо держал удары.
За щит не пролетал ни единый осколочек, не проскальзывала ни одна искорка, не просачивалось ни струйки дыма.
Зато по ту сторону щита дымные клубы становились все гуще. Но наступавший Угрим уверенно выдавливал с Тропы дым, огонь и чужую магию. Тимофей с колдовскими кристаллами шел позади князя. Хотя, может быть, это сама Тропа заставляла его идти, не отставая от Угрима?
Они шагали по телам павших воинов, для которых колдовской путь станет теперь братской могилой. Взбесившиеся разноцветные огоньки за их спинами успокаивались и прекращали мельтешение. Тропа узнавала и принимала своего хозяина. Тропа очищалась от чужих чар, восстанавливала свое первоначальное движение, несла вперед. Вперед…
Огненные стрелы-копья больше не били в щит Угрима. Тесный проход очистился от дыма и огня. Тропа закончилась. Как-то уж очень неожиданно. Тимофею показалось, неожиданно даже для Угрима.
Князь взмахнул руками. Их движение и движение Тропы прекратилось. Сила колдовского пути удержала Тимофея на полушаге. И — вовремя.
