часто в церковь, исповедуются, причащаются и слывут за самых благочестивых людей. Привлекаемых в свою ересь они сначала в продолжение некоторого времени держат в полной уверенности, что они истинные православные христиане. «Попы нас не поучают, так надо самим книги читать», — говорят они соблазняемым и сначала учат их: непрестанно творить молитву Иисусу, ходить как можно чаще в церковь, чтить православных священников и проч. После того хлысты внушают им, что «есть на свете праведные люди, в которых пребывает благодать святого духа, а в иных и сам бог живет; такой человек, говорят они, может вязать и решать, выводить грешные души из ада в царство небесное», но кто именно эти люди и где они находятся — пока умалчивают. Затем хлысты поучают, что должно «терпеть все беды, все напасти и скорби, вести жизнь воздержанную, всячески уничижать себя, служить всем и у всех быть в повиновении, не есть мяса, не пить вина и пива, не употреблять табаку, не поминать имени дьявола, в случае же крайности называть его «врагом», или «нехорошим», не петь мирских песен, не плясать, не сказывать и не слушать сказок и всегда пребывать в целомудрии. Завлекая постепенно в свои сети не знающего их настоящего учения, хлысты приглашают наконец его на свои беседы, но в это время ничего противного православию не делают и не говорят, а только читают церковные книги, толкуют их и поют иногда псалмы Давидовы. Доведя завлекаемого до того, что он станет во всем им верить, начинают ему открывать, что люди, в которых пребывает дух святой, находятся между ними, что истинная христова вера погибла на земле и сохранилась только в их обществе, что никаких книг не нужно, кроме единой «Книги Голубиной», «Книги Животной», то есть живущего внутри человека и поучающего его духа. Наконец они объявляют совращаемому, что бог всегда пребывает с ними, и если кто поступит в их общество, на того снидет святой дух так точно, как древле сошел он на апостолов.
Когда совращенный изъявит согласие на вступление в секту, ему велят несколько дней поститься и пребывать в уединении. В назначенное время приходит за ним старшина общины, или же сам кормщик корабля. В одной руке держит он икону (обыкновенно нерукотворенного образа или же другую какую-либо), а в другой зажженную свечу. Он вводит совращенного в собрание («беседа», «святой круг», «собор», «корабль»), где сидят на лавках с одной стороны мужчины, с другой женщины, все босые, или в одних чулках, одетые в длинные белые рубахи особого покроя, а в переднем углу под образами отдельно сидит женщина (богородица или пророчица), также вся одетая в белом. Комната ярко освещена восковыми свечами и лампадами.
— Зачем пришел ты? — спрашивает приведенного богородица.
— Душу спасать, — отвечает наученный заранее неофит.
— Хорошо душу спасать, — замечает ему богородица. — А кого даешь за себя порукой?
— Самого Христа, царя небесного, — отвечает тот.
— Смотри же, чтоб Христос от тебя поруган не был, — говорит богородица.
Затем обращаемого приводят к присяге пред иконой, которую нес перед ним кормщик. Присяга состоит в следующем:
1. Святую веру приняв, от нее никогда не отступать.
2. Чаще в церковь ходить, исповедоваться и причащаться в церкви, но священнику на исповеди про свою веру ни слова не говорить.
3. Если случится за святую веру пострадать, не бояться ни тюрьмы, ни ссылки в Сибирь, ни самой смерти, тело свое отдать на раздробление, а про веру свою никому ничего никогда не открывать. Никому не сказать, какое божье дело будет открыто: ни отцу, ни матери, ни роду, ни подродку, ни попу отцу духовному, ни другу своему мирскому, хотя бы огонь принять, хотя бы кнут принять, хотя бы топор принять, а если божие дела не сохраню, на пути божьем не устою, то да победит меня господь в сем свете и в будущем веке.
— В сие время ангел божий сходит с неба, — говорит богородица неофиту, — и пишет твою душу в том, что она обещала служить богу до конца жизни верно.
После того кормщик велит приходящему просить весь корабль молиться за него. Тогда все садятся в «круг» и напевом простонародной песни начинают петь так называемую ими «молитву господню», которою начинаются все хлыстовские и скопческие моления. Во время пения ее все правою рукой бьют такт по коленкам, на которых разостлан платок или белое полотенце («знамя»).
После того трое или четверо мужчин или женщин входят в круг, спускают с плеч рубахи по пояс и, взяв длинные холщовые или полотняные белые полотенца («знамена»), развешивают их себе на плечи, затыкают концы за пояс и начинают, припрыгивая, кружиться посолонь. Это называется
