приглашением приехать к нему и что таким образом он в 1774 году играл в двойную игру. Это несправедливо: в январе 1774 г. принцесса Владимирская находилась еще в Германии, и граф Алексей Орлов еще не имел о ней никаких сведений. Пребывание ее в Риме и сношения с ней Христенека относятся к началу не 1774, а 1775 года. Впрочем, г. Лонгинов был введен в заблуждение 'Русскою беседой', отнесшею донесение Орлова императрице от 5 (16) января 1775 года к тому же числу и месяцу 1774 года ('Русская беседа', 1859 г., N VI, стр. 69).
47
Впоследствии он был контр-адмиралом русского флота.
48
Это был чрезвычайно тонкий и хитрый человек. Его разумел князь Суворов в известном отзыве своем о Кутузове: 'Его и Рибас не проведет'.
49
Так рассказывал сэр Джон Дик, слышавший это от самого Орлова. Текст письма императрицы графу Орлову от 12 ноября 1774 года неизвестен.
50
Германский император Карл V еще в 1547 году возвел Радзивилов в княжеское Римской империи достоинство с титлом герцога Олыкского (herzog von Olyka) для старшего в роде, которым в описываемую эпоху пользовался князь Карл. Радзивилы первые из невладетельных фамилий получили княжеское достоинство Римской империи, если не считать Чарторыйских (получили княжеское Римской империи достоинство в 1433 г.), имевших это достоинство по праву происхождения от Гедимина.
51
Во время пребывания князя Карла Радзивила в Рагузе, младший брат его, князь Иероним, сватался к родственнице князя Лимбурга, принцессе Гогенлоэ-Бартенштейн, причем предполагался промен Лимбургских и Бартенштейнских владений на маетности Радзивилов в Литве. Ни брак, ни промен не состоялись.
52
Ни Доманский, ни Чарномский не принадлежали к настоящим дворянским польским родам. Эти фамилии, с десятками тысяч других подобных дворянских польских фамилий, получили свое начало в XVIII столетии, когда магнаты вроде 'пане коханку' своих лакеев, конюхов, псарей и т. п. прислугу возводили в шляхетское достоинство и таким образом образовали чуть не третью долю нынешнего дворянства Российской империи. Настоящих старинных польских дворянских родов только 877, а теперешних шляхетских родов по меньшей мере 80 тысяч. Все они влекут благородное свое происхождение из кухни, из псарни, из лакейской, в которых на службе ясновельможных панов подвизались их дяди и даже отцы.
53
Чарномский, один из деятельнейших членов польской генеральной конфедерации, еще в 1768 году находился в переписке с Бениславским, Красинским и Потоцким. В 1769 году он перешел с конфедератами из Польши через австрийскую границу и был посылаем Потоцким к сераскиру турецкому и к крымскому хану с просьбой о помощи. Затем он явился в Париже и здесь близко сошелся с Потоцким, который с того времени был постоянным его покровителем, и с Красинским. В феврале 1774 года он был в Вероне у Потоцкого, в мае этого же года Потоцкий и Путкаммер уполномочили его вместе с Каленским (официальным агентом польской конфедерации в турецком лагере) побуждать турок к поданию помощи полякам. При этом велено было ему посоветоваться с князем Радзивилом, находившимся в Венеции и собиравшимся в Константинополь. Потоцкий вручил ему формальные письма конфедерации, за подписями Красинского и Паца (подписаны 15 апреля 1774 года), на имя султана и верховного визиря, я дал от себя рекомендательное письмо к последнему, равно как различные манифесты и другие бумаги. Потоцкий проводил его до Венеции. Здесь и сам Потоцкий и Чарномский, вместе с Радзивилом, представлялись принцессе, как было сказано. Решено было: Чарномскому отправиться вместе с Радзивилом в Константинополь; вместе с ним он и попал в Рагузу. В конце сентября 1774 г. князь Радзивил посылал Чарномского к Потоцкому в Верону, вероятно, для примирения с конфедерацией, так как у Радзивила с Потоцким возникли перед тем большие разногласия, и для получения чрез то денег, в которых Радзивил начинал нуждаться, а быть может, и для прекращения пронырств Каленского, воспрепятствовавшего высылке султанского фирмана на имя Радзивила. Составитель 'Записки о самозванке', напечатанной в «Чтениях», говорит: 'Не подлежит сомнению, что Чарномский просил Потоцкого о назначении его вместо Каленского официальным агентом конфедерации в Турции. Еще в Венеции, а еще более в Рагузе, он близко сошелся с принцессой, пользовался ее доверенностию и имел на нее большое влияние'. В Константинополь он не попал: он взят был вместе с самозванкой; письмо к султану и другие бумаги были от него отобраны. Они находятся теперь при деле о самозванке.
54
Орден иезуитов незадолго перед тем был уничтожен папой, потому все члены сего славного своим лицемерием, коварством, злодеяниями и подлостями общества назывались тогда экс-иезуитами.
55
Альбани в это время было уже 54 года, — возраст довольно молодой для кандидатства в святейшие отцы. Он сделался кардиналом еще в 1747 году, то есть будучи только двадцати семи лет от рождения.
