Приказчик побледнел, но продолжал сопротивляться.
– Знаете что... приходите завтра. Завтра он обязательно будет.
– Не валяйте дурака, – сказал Алексей, – в его интересах получить этот пакет как можно раньше, пока им не заинтересовалось охранное отделение.
Глаза у приказчика сузились.
– Господин Басмадиодис болен? Я смог бы зайти к нему домой, – поспешил сказать Алексей. – А то ведь время не ждет. Товар может прокиснуть...
– Вы... вы... вы... – Приказчик лишился дара речи и, казалось, вот-вот брякнется в обморок. Щеки и губы у него тряслись, но он все-таки сумел взять себя в руки, и хотя с трудом, но изобразил улыбку.
– Понимаете, – каждое слово он словно выжимал из себя, – понимаете, сейчас его нет в городе. Поэтому... ехать к нему домой бесполезно. Вы не могли бы... прийти сюда завтра?
Алексей только открыл рот, чтобы ему возразить, как дверь в перегородке приоткрылась и из-за нее выглянул крепкий смуглолицый человек в темном сюртуке. Увидев, что в магазине посторонний, он тут же захлопнул дверь, но Алексей успел разглядеть несколько деревянных ящиков, стоявших за его спиной, а какой-то тип в серой рубахе с пропотевшей спиной, несомненно, их упаковывал.
Когда дверь в перегородке закрылась, Алексей опять водрузил на голову шляпу, взял под мышку пакет и кивнул приказчику:
– Что ж, завтра так завтра. С удовольствием бы посидел у вас еще раз, но сами понимаете...
– Да-да, понимаю, – приказчик, вроде лошади, сгоняющей муху, дернул щекой, – приятно было познакомиться.
– Взаимно. – Алексей приподнял шляпу и вышел на улицу.
Он прошел по бульвару до перекрестка, повернул за угол и по узкой, параллельной бульвару улочке подошел к магазину сзади. Перед дверью стояла простая деревенская телега, и уже знакомый ему мужик в потной рубахе грузил на нее ящики, которые Алексей заметил в приоткрытую дверь.
Вернувшись на бульвар, он подошел к первому же извозчику, который, вытянув ноги и склонив голову на грудь, дремал в ожидании пассажиров.
Алексей шлепнул лошадь по крупу и показал вмиг открывшему глаза извозчику рубль.
– Покатаемся? Надо тут за одним поездить.
Извозчик оглядел его с ног до головы.
– Из полиции, что ль?
– Оттуда.
Извозчик вытащил из-за опояски кнут и кивнул на сиденье для пассажиров:
– Годится. Мне не впервой...
Алексей забрался в пролетку и показал извозчику, куда ехать. Через пару минут они остановились немного поодаль от заднего входа в ювелирный магазин.
Мужик тем временем уложил ящики в телегу, обвязал их веревкой, прикрыл какой-то дерюгой и взгромоздился на козлы.
– За ним, – скомандовал Алексей извозчику.
Мужик обвел быстрым взглядом переулок, стеганул лошадь кнутом и свернул налево. Извозчик свернул следом за ним. Алексей заметил, что телега движется в сторону Разгуляя, вернее, к выезду из города, и велел извозчику догнать ее, но, когда они въехали на кривые улочки Разгуляя, телега неожиданно нырнула в один из переулков и исчезла.
Алексей сделал извозчику внушение, тот начал оправдываться, но телега словно испарилась, и они поехали в гору со скоростью две версты в час, вертя головами во все стороны – а вдруг мужик спрятал телегу в кустах. Но наконец извозчик радостно засмеялся и показал пальцем вниз:
– Смотрите, вашскобродие, вон оне! Видно, через овраг рванули, чтоб дорогу укоротить...
И правда, где-то в полуверсте от них как ни в чем не бывало катилась телега с ящиками и мужиком в серой потной рубахе. Так они и ехали некоторое время, Алексей – верхней дорогой, мужик– нижней. Наконец обе дороги соединились в одну и влились в тихую зеленую улицу, застроенную домишками, в которых жили рабочие речного порта и затона.
Телега медленно ехала по улице. На некотором удалении от нее следовал Алексей на извозчике. Наконец телега свернула к одному из домов и остановилась возле ворот. Мужик слез с козел, подошел к воротам и застучал в них кулаком. Ворота отворились, и мужик въехал во двор. Ворота захлопнулись.
Алексей велел извозчику остановиться, а потом проехать немного вперед, свернуть за угол и дожидаться его там. Сам же, спрыгнув на землю, прошел вдоль длинного забора, затем огляделся по сторонам и перемахнул его, оказавшись в заросшем кустами малины и смородины палисаднике. С трудом продравшись сквозь колючие заросли, он осторожно прокрался к калитке, которая выходила во двор, приоткрыл ее и почти нос к носу столкнулся с Аполлоном Басмадиосом. Грек стоял и наблюдал за разгрузкой ящиков, которые мужик носил в дом.
Увидев Алексея, грек заловил ртом воздух и неожиданно тонко прокричал:
– Какого черта вы здесь околачиваетесь?
– Я? – переспросил Алексей и прошелся взглядом по окнам дома, двору и застывшему от изумления мужику с ящиком в руках. Нападать на него никто не собирался, и он почти ласково улыбнулся ювелиру: – Я за вами весь день охочусь, господин Басмадиодис, думал, уже не поймаю! – И показал ему карточку.
Ювелир покраснел как рак, а в его речи явственно проступил акцент.
– Меня не стоит ловить. Меня губернатор знает. Я каждый год жертвую на благотворительность пятьдесят тысяч рублей...
– Не сомневаюсь, – Алексей учтиво улыбнулся, – вы, господин Басмадиодис, исключительно добропорядочный гражданин. И те бланки паспортов, которые находятся в этом пакете, они все исключительно для вас и ваших родственников. Вы, видно, очень сильно соскучились по родным местам?
– С чего вы взяли? – опешил ювелир.
– Ну как же, для чего ж вам тогда понадобилось аж три десятка заграничных паспортов? Не иначе, желаете побывать вместе со своим семейством на Балканском полуострове, осчастливить, так сказать, Элладу своим визитом?
– Какие еще паспорта? – неожиданно добродушно рассмеялся Басмадиодис. – Вы что-то путаете, молодой человек! – Его взгляд метнулся в сторону, но Алексей успел развернуться, принять удар ножа на пакет и тут же поставить подножку крепкому смуглолицему мужчине, которого он тоже видел сегодня в магазине. И уже в следующее мгновение нападавший лежал лицом вниз, а Алексей, прижав его коленом к земле, вытаскивал у него из-за голенища сапога еще один нож, а из кармана – заряженный револьвер системы «наган».
– Ой как нехорошо, господин ювелир, получается. – Алексей поднялся с земли, продолжая правой ногой удерживать своего противника в лежачем положении. – Вы всех своих гостей так встречаете? И на благотворительные балы небось тоже с «наганом» ходите?
– Говори, что тебе надо, легавый? – процедил сквозь зубы Басмадиодис, а Алексей подумал, что хитрый грек не зря занялся эвакуацией. Вот что значит нечистая совесть! В этом он убедился уже второй раз за день.
– Мне нужен адрес, по которому был доставлен браслет с изумрудами.
– Нагорная, 36. Дом вдовы Анастасии Синицыной.
– Кто его доставлял?
– Приказчик, ты его видел.
– Не «ты», а «вы», – устало поправил его Алексей и перебросил ювелиру пакет с бланками паспортов. – Забирай свое добро. Но учти, если господин Ольховский заинтересуется твоим побочным промыслом, каторги тебе не миновать. И никакая благотворительность не спасет. А за адрес спасибо. – Он пнул в бок лежащего на земле мужчину. – Будешь лежать, пока я не выйду за ворота, а вскочишь раньше времени, схлопочешь пулю в лоб...
Он подошел к возчику, взял у него из рук ящик и чуть не уронил его наземь. Ящик оказался неожиданно тяжелым, как будто набитым свинцом. И неудивительно: под крышкой как раз и находился свинец, вернее,
