просьбой об убежище к правительству этой страны.
Однако вскоре в дело активно вмешались американцы. Именно их настойчивость привела, в конечном итоге, к тому, что Мельниченко отправился за океан.
В конце января 2001 года я принял решение открыть от имени Мельниченко электронный почтовый ящик. Сам Мыкола не пользовался Интернет и вообще слабо представлял себе, что это такое. Пользоваться электронной почтой его научил Болданюк. Благодаря нам Мельниченко получил возможность переписываться. Он писал свои письма от руки на листе бумаге, потом Лиля набирала текст в компьютер, а отправлял его Болданюк.
Зная пароль почтового ящика майора, я имел доступ ко всей его корреспонденции. При этом я сохранял всю переписку: распечатывал все письма, адресованные Мыколе или написанные им, и складывал их в архив. Я делал это по нескольким причинам.
Во-первых, на случай если бы вдруг что-то случилось с Мельниченко, чтобы не обвинили в происшедшем нас с Болданюком. Во-вторых, я сам не чувствовал себя в достаточной безопасности. И, кроме того, хотелось сохранить эти документы на будущее. Теперь они помогли мне восстановить ход событий с хронологической точностью.
Почтовый ящик [email protected] был открыт мною 25 января 2001 года. Первым делом я сообщил этот адрес сотрудникам Радио «Свобода» в Праге. Они сразу же забросали майора приветствиями. Журналисты выражали свое восхищение его поступком, старались поддержать и приободрить Мыколу.
Затем начали приходить просьбы о встрече с Мельниченко от корреспондента газеты «Нью-Йорк Таймс» Патрика Тайлера. Первое его письмо мне переправил Роман Купчинский. Потом мы уже переписывались напрямую.
Именно Патрику Тайлеру – тогдашнему шефу московского корпункта «Нью-Йорк Таймс» принадлежала ключевая инициатива в деле обретения Мельниченко убежища в США.
Обратившись с просьбой об интервью, журналист сразу же поставил Мыколу в известность о своих переговорах с послом США в Украине Карлосом Паскуалем.
Еще не познакомившись с самим майором, американский корреспондент, похоже, лучше самого Мельниченко знал, что тому сейчас нужно. Это стало для нас откровением: на то время Мыкола не думал о получении убежища в США и все еще надеялся на помощь Мороза.
Тем не менее, Тайлер постоянно отмечал в своих статьях желание Мельниченко просить помощи на Западе. Одновременно интересовался у Паскуаля, почему американцы до сих пор не предоставили майору политического убежища. Обо всем этом Патрик писал Мельниченко.
Заявляя о намерении майора обрести убежище на Западе, журналист «Нью-Йорк таймс» явно старался повлиять на принятие соответствующего решения. Поначалу причина такой заинтересованности Патрика Тайлера была мне не понятна. Однако, познакомившись с американцем лично, я узнал об одной удивительной истории из его прошлого. После этого мне стали понятны его действия.
До того, как стать шефом московского бюро «Нью-Йорк таймс» Патрик работал корреспондентом этой газеты в Китае. Во время событий 1989 года на площади Тяньаньмэнь он спас одного высокопоставленного китайца. Это был коммунист-реформатор из верхушки КПК. После жестокого подавления студенческих выступлений ему угрожал расстрел. Тогда журналист спрятал его в американском посольстве в Пекине, а потом тайно вывез на самолете в Норвегию. С тех пор Патрик считал, что это его крест – помогать всем гонимым.
Узнав об украинском кассетном скандале, Патрик решил, что Мыколу тоже нужно спасать. Помогая ему, он, разумеется, рассчитывал получить доступ к записям Кучмы. Патрик верил, что там содержатся свидетельства огромного количества преступлений.
Ту же самую цель преследовали журналисты «Свободы» – они постоянно предлагали майору всяческое содействие в обмен на записи.
23 февраля 2001 года состоялась очередная встреча Мыколы с зарубежной прессой. Поначалу предполагалось, что он даст эксклюзивное интервью для газеты «Нью-Йорк Таймс». С этой целью Тайлер специально прилетел из Москвы в Прагу. Первым делом, еще до посещения Мельниченко, он встретился с сотрудниками украинской редакции «Свободы».
Корреспондент «Нью-Йорк Таймс» не владел украинским языком, а русский понимал плохо. Зная об этом, журналисты «Свободы» начали просить меня взять их с собой. После двух прямых эфиров Мельниченко на Радио «Свобода» они буквально рвались к нему еще и еще. Больше всех просился Аскольд Крушельницкий:
– Володя, ну, можно, я с вами поеду?! Я ничего не буду делать – я только постою рядом, посмотрю. Может, нужно будет что-то перевести Патрику. Я не буду брать интервью!
В конце концов, я не устоял перед уговорами и взял с собой Аскольда и его жену Ирину Халупу. Так еще одними участниками встречи с майором стали журналисты Радио «Свобода».
Мы собрались на окраине Остравы в ресторане гостиницы «Олимп», в отдельном охотничьем зале. Этот отель принадлежал фирме, в которой работал Болданюк. В тот день ресторан специально закрыли для посетителей, и мы оказались там одни среди шкур животных. Через некоторое время появился Мельниченко. Отправляясь на встречу с журналистами, он надел длинный плащ, очки и женский парик. Кто и зачем посоветовал ему эту клоунаду, было загадкой. Болданюк рассказывал, что за время пребывания в Чехии Мыкола еще несколько раз пользовался этим нарядом.
Мы вместе просидели пять часов. Избранная форма общения оказалась для майора более удачной, чем выступление в прямом эфире. Мыкола сумел расслабиться, даже выпил с нами вина. По ходу беседы он проникся симпатией к собеседникам – особенно к Аскольду Крушельницкому. Естественно, он, в первую очередь, говорил о записях – рассказывал журналистам, что интересного ему удалось в них отыскать.
Другой темой наших разговоров было определение будущего Мельниченко и его семьи. Ведь действие его визы в Чехию закончилось именно в этот день. Расставался с журналистами Мыкола уже в статусе нелегала – его теперь мог остановить и задержать первый встречный полицейский.
Журналисты, в свою очередь, разъясняли майору, что подразумевает собой политическое убежище в западных странах и в чем заключается процедура его получения. А также предлагали собственную помощь для того, чтобы установить необходимый контакт в посольствах США и Великобритании. Само собой – не бескорыстно. Патрик Тайлер и журналисты «Свободы» не только не скрывали, но и всячески подчеркивали свое желание заполучить его записи.
Разумеется, они собирались использовать их в политических целях, чтобы усилить давление на Кучму. Как свойственно всем представителям Запада, они были искренне уверены, что намного лучше нас, украинцев, разбираются в ситуации. Им казалось, что кассетный скандал представляет уникальный шанс избавиться от коррумпированной власти в Украине. И для этого будет достаточно обнародовать имеющиеся у Мыколы записи.
По результатам состоявшейся встречи, уже через три дня, 26 февраля Патрик опубликовал большую статью в «Нью-Йорк таймс». В ней он изображал Мельниченко одиночкой-альтруистом, решившим положить конец коррупции в Украине, и сравнивал его с Дон Кихотом.
Тайлер сообщал, что Мельниченко упорно работает над расшифровкой своих записей и рассчитывает при этом на помощь Запада:
