Сегодня Россия поздравляет Государя своего и себя с большой исторической победой: победой времени. Прожить три столетия даже для великого государства не шутка. Три столетия – почти целая треть нашей истории народной. За эти три века исчезло немало тысячелетних родов, развенчано немало династий, наконец, некоторые большие народы сошли со сцены или отступили на задний план. Россия же милостию Божией и благородством предков, отстаивавших мужественно свою родину, не только держится, но за эти три столетия возросла и возвеличилась, заняла положение одной из немногих на земле великих держав.
Милость Божия обеспечена каждому народу, достойному этой милости. Что касается блага и долголетия на земле, то в древней заповеди указано вполне определенное условие их достижения: «Чти отца твоего и матерь твою». Это значит: уважай предков своих, дорожи их наследием – нравственным и материальным, относись с священным чувством к разуму, накопленному в веках, – и наградой за все это явится счастье и долголетие на земле. В торжественный день, который мы переживаем, нелишне вдуматься в эту заповедь консерватизма, указанную в качестве разгадки счастья и долголетия. Именно в этой заповеди таится секрет государственного и национального могущества и залог достижимого на земле бессмертия.
Что повергло Московскую Русь в ужасы междуцарствия и самозванщины? Слишком заметное отступничество от некоторых заветов предков. Что спасло Россию и возвеличило? Возвращение к этим заветам. Напрасно думают, что эпоха Ивана Грозного была глубоко консервативной, а век Петра Великого ~ ярко прогрессивным. Это совершенно неверно, если оценивать тогдашнюю жизнь по существу. <… >
Избрание Романовых потому и оказалось спасительным для России, что с ними вернулись древнее единение и древние начала власти – власти благочестивой и с народом согласной. Опять, как при святом Владимире и святом Александре Невском, около любимых монархов видим собор лучших стихий государственных – духовенство, бояр и земских выборных. Никогда в истории не бывает так, чтобы в одну эпоху действовали только созидательные начала, а в другую – только разрушительные. Всегда действуют и те и другие, но в один период преобладает творчество, в другой – разрушение. И в XVI столетии Русь одновременно крепла и разрушалась, но последний процесс возобладал. Он привел к анархии Ивана Грозного и самозванщине (самозванцами, строго говоря, следует считать не одних «воров» Лжедмитриев, но и Бориса Годунова, и Василия Шуйского, и Владислава). То же и при царях Романовых – не сразу возобладали устроительные начала. Чрезвычайно сильными оказались семена смуты. Злой рост их мы видим поднявшимся при Алексее (в разных мятежах и расколах), при Петре и его преемниках. Но важного, что творческие начала все-таки стали перевешивать анархические и государство продолжало – хоть и не слишком быстро – возрастать.
Петра Великого справедливо считают душой новой династии, раскрывшей главную необходимость народную – в культурной реформе. Была ли эта реформа отступничеством от заветов предков? В некоторых отношениях – да, в других – нет. Несомненно, Петр Великий напрасно пожертвовал многим великим, что заключала в себе наша средневековая старина, – патриаршеством, боярством, земским собором и пр. Но, с другой стороны, общий дух его реформы отвечал главному завету предков – величию России. Нельзя было считать истинным консерватизмом то, что наши предки коснели в невежестве. Наоборот, следовало счесть, как это и сделал Петр Великий, не невежество, а просвещение главным заветом предков, наиболее обязательным для потомства. Подобно святой Ольге и святому Владимиру, которые некогда приобщили новгородско-киевскую Русь к современной им христианской цивилизации, Петр Великий и Екатерина II приобщили Россию к неохристианской культуре. Последняя основана на эпохе Возрождения, на развитии наук и искусств, на утверждении идеи права и закона. Самые отдаленные предки – и святая Ольга, и святой Владимир, и Ярослав Мудрый, и Александр Невский – благословили бы культурную реформу Петра, если бы они были в живых, и не сочли бы ее нарушением своих заветов. Как принятие артиллерии и ружей не было антинациональным еще и за триста лет до Петра, так и заведение им флота и регулярной армии. <… >Михаил и Алексей с трудом собрали русское царство из развалин, Петр Великий дал ему культурную душу и поставил на великодержавное место в мире. Но, к сожалению, некоторые древние заветы при этом были пренебрежены, и вследствие этого снова Русская земля, хотя и возрожденная, омрачилась отсталостью и смутами, до сих пор не перестающими терзать Россию.
Вступая в четвертое столетие династии Романовых, Россия имеет случай торжественно повторить свои благословения и заветы, данные три века тому назад. Если три века назад вся земля добровольно и единодушно призвала к правлению благочестивый род, то необходимо и теперь столь же искреннее и свободное в этом единодушие. Если тогда во главе народа шла Церковь с патриаршеством и освященным собором, то хорошо будет, если и теперь права Церкви будут поставлены на прежнюю верховную высоту. Если тогда боярство и земщина входили в систему, на которую опиралось самодержавие монарха, то хорошо будет, чтобы на тех же основаниях это было продолжено и в глубь веков. Нет сомнения, что тогдашние и теперешние условия чрезвычайно различны – они резко изменились и к худшему, и к лучшему. Эти изменения должны быть непременно приняты в расчет, ибо действительность должна быть основой факта, – тем не менее и в действительности ведь есть две стороны: хорошая и дурная. Нельзя строить возрождение Церкви на современном неверии и агностицизме. И патриаршество, и церковный собор возымеют действие лишь при условии той свободы проповеди, которая когда-то превратила языческий народ в православный, назвавший себя Святою Русью. Без свободы проповеди, без апостольского подвига и мученичества невозможно восстановление народной веры. Точно так же нельзя строить возрождение аристократии на развалинах бюрократического класса, традиции которого потеряли и феодальную, и культурную почву. Очевидно, необходимо оживить те способы, какими когда-то в древности создавалась аристократия, то есть способы не служения только и не породы, а действительного отличия. Нельзя так же строить восстановление народного совета на отживших московских началах. Теперь у нас другая земля и другая земщина; другими должны быть и принципы народного представительства.
Все остается, все портится и все отмирает, но бессмертие состоит в возвращении к источнику. Когда падает Церковь, государственность и народность, спасение в одном и том же: верните их к первоначальным заветам, и этим вы воскресите их. И революционеры, и реформаторы правы в том, что падающая жизнь должна быть изменена. Они только не правы в путях этого изменения и в целях его. Революционеры пытаются совсем отменить и Церковь, и государственность, и народность. Реформаторы довольствуются лишь легким ремонтом развалин. Между тем необходимо, как писал перед смертью своей Достоевский, возвращаться к корням. Это единственный консервативный способ прогресса. Поглядите на живую природу. Одряхлевшее растение и одряхлевшее животное восстановляются через новое зачатие, новое рождение и новое младенчество. Необходимо, чтобы и у нас, в России, беспрепятственно действовал тот же закон, что освежает всякую здоровую цивилизацию, – закон возвращения к заветам предков.
Около двух тысяч лет назад античный мир разлагался в пороках и преступлениях. Что спасло его? Первобытная добродетель христианства и первобытная простота германских варваров. Затем возникла сильная цивилизация средневековья, но через тысячу лет и она одряхлела в суевериях и грубых нравах. Чем же спасена была Европа? Возрождением, восстановлением древней языческой красоты и мудрости, то есть еще раз возвращением к заветам предков. Все прекрасное, что мы называем классическим, отрыто из могил. Всего лишь несколько поколений, воспитавшихся на древних классиках, и вот европейцам XV-XVI веков неудержимо захотелось плавать по океанам, как плавали некогда греки и карфагенцы, совершать открытия на манер финикийцев, исследовать далекие края и огибать материки по примеру египтян. Воскрешающим возгласом, своего рода: «Лазаре, гряди вон!» – было раскрепощение мысли под влиянием древних авторов. Толчок этого развился в неудержимое, до сих пор не затихшее движение. Новые европейцы не только приняли культуру древних, но и повели ее дальше. Обновилась, «яко орля», юность арийских племен, и они в несколько поколений не только догнали, но бесконечно превзошли предков. То же повторялось в Америке и Австралии: добросовестно приняв начала европейской трудовой культуры, заокеанские миры обогнали европейскую родину и бодро идут куда-то в безграничную даль. Это не измена предков, а, наоборот, исполнение пятой заповеди. Ибо чем же больше можно почтить родителей, как не достижением того, что тем казалось сказочной, недоступной мечтой?
И при избрании Рюрика, и при избрании Михаила предки наши одержимы были одним пламенным желанием: завести порядок в России и тем спасти нашу национальную независимость. Завести порядок значит угадать естественный, органический закон и подчинить ему народную стихию. Если закон угадан
