Она протестующе покачала головой.
– Не вздумайте со мной спорить. Истины в спорах не рождаются. Чтобы найти истину, нужны любовь и согласие. Расскажите-ка лучше, что там было в Праге. Я так люблю слушать ваши истории…
Она рассказала ему все, что случилось за день. Про новую мадам де Феб, про Фрида, вампира-историка, и про дом у последнего фонаря. Брюс внимательно слушал, потом сказал:
– Дом у последнего фонаря… Для кого-то это большой серый камень. А для некоторых – особый дом, где есть райский сад только для двоих. Увидеть его могут только эти двое. Да и то ночью или в тумане…
– Но я вчера видела только серый камень. А до этого там был тот самый дом.
– Значит, вчера с вами был кто-то другой. Дом открыт только для двоих. Туда не попасть поодиночке. Но не печальтесь, Мария. Вы еще увидите этот дом.
Брюс говорил все тише и невнятнее, так, что с трудом можно было разобрать. Наверно, бредил.
– А я… Я очень благодарен судьбе за то, что встретил вас…
Жидкость в капельнице почти закончилась. Мария придвинулась поближе, чтобы вынуть иглу из руки Брюса – и оцепенела. Он повернул голову и смотрел ей прямо в глаза.
– Что с вами, Мария? Вы не знаете, как выдернуть иглу? Тогда я сам.
Она как в полусне сорвала пластырь с его руки и осторожно вытянула иглу.
– Спасибо, дорогая. Будьте добры, протрите ваткой со спиртом. И то, и другое стоит на тумбочке… Спасибо еще раз. Да что случилось? На вас лица нет!
– Иван Яковлевич, откуда у вас этот шрам?
Он хрипло рассмеялся.
– Вы испугались шрама? У старого Якова Брюса был такой же… после сабельной дуэли.
– Шрамы не передаются по наследству. Как вы получили его?
– На войне. Шрам от штыка. Впрочем, неважно. У меня и у старого алхимика петровских времен одно и то же увечье, вот что интересно.
Мария кивнула. «И не только у вас», – вертелось у нее на языке, но она промолчала. Для человека, побывавшего на войне, шрамы – обычное дело. Как и для фехтовальщика-саблиста.
Потом Брюс тихо бормотал что-то неразборчивое, снова погружаясь в сон.
Перед тем, как уснуть, он сказал: «Идите, пообедайте, пока я сплю. Потом допишете книгу. Осталось совсем немного, буквально пара абзацев. Придете и прочитаете мне вслух ее конец. Да, и возьмите мой ключ со стола, я вряд ли смогу сам открыть вам дверь».
Мария ушла на обед и с трудом съела несколько ложек салата. Что же ей теперь делать? Нужно связаться с родными Брюса, попросить у него адреса или телефоны. Может, ему сейчас срочно нужно домой, в больницу, где окажут неотложную помощь. А потом полностью вылечат его, и они еще долго будут вместе дописывать странную книгу о бесконечной жизни, о бесконечном стремлении к любви. «Вы не успеете», – вспомнились ей слова медсестры. Откуда ей знать? Подумаешь, богатый опыт! Он ничего не значит, если речь идет о Брюсе, потомке старого чернокнижника и шотландских королей.
Мария вспомнила их визит в Луна-парк, прогулки к поющему фонтану, жизнерадостный танец в инвалидной коляске. Они знакомы всего месяц, но такого чувства полного доверия и душевной близости она ни к кому не испытывала. Отношения с Иваном – совсем другое. Может быть, любовь вообще не имеет ничего общего с душевной близостью? Политика, война полов… С Брюсом у нее никогда не было войны. И Мария отчетливо поняла, что этого странного старого человека ей не заменит никто. Будет ли Иван слушать ее рассказы о детстве, о ее школьных друзьях и родителях, о разных мелочах с тем же острым любопытством, что и Брюс? Интересно ли ему все это? Он никогда ни о чем ее не спрашивал и мало рассказывал о себе.
Мария вернулась в номер и включила ноутбук, пытаясь сосредоточиться на книге. Их с Брюсом книге. Зачем он попросил ее завершить? Какой конец ему хотелось бы услышать?
Раздумывая, Мария бродила по комнате из угла в угол. Потом села к компьютеру и застучала по клавишам.
Через полчаса она переоделась, причесалась и подкрасилась, стараясь выглядеть как можно лучше – как тогда, во время их первой встречи. Прихватив ноутбук, она открыла дверь в номер Брюса и вошла.
Он так и лежал на кровати, но не спал и выглядел лучше, чем утром.
– Иван Яковлевич, я закончила книгу, как вы просили. Хотите послушать?
– Поставьте пока ноутбук на стол и сначала послушайте меня.
Мария послушно поставила ноутбук и села рядом с кроватью. Какая перемена!
Может, к вечеру он совсем поправится? Брюс откашлялся и заговорил.
– Завтра меня здесь уже не будет. Нет-нет, не перебивайте. Я договорился с родственниками, они заберут меня и ночью самолетом переправят в Нью-Йорк. Так что это наша последняя встреча… здесь, в этом номере. Ваш номер оплачен вперед еще на две недели. Вы можете спокойно завершать процедуры и наслаждаться жизнью… Мария, вы хорошо поработали и заслужили это. И еще кое-что: на журнальном столике в гостиной лежит конверт, в нем ваш гонорар. Только обещайте мне издать книгу. Поработайте над ней еще, если хотите, но пусть она рано или поздно выйдет. Это важно… для вас. Мария, вы совсем меня не слушаете. Вы что, плачете? Почему?
– Потому что мы расстаемся. Неужели мы больше не увидимся? Как же я буду без вас?
Мария убежала в ванну умыться. Потеки туши прочертили по лицу черные полосы, которые с трудом отошли под воздействием мыла и горячей воды. Она вернулась к Брюсу, промокая лицо бумажной салфеткой, и вдруг рассмеялась.
– Никогда бы не подумала, что смогу так привязаться к человеку. Никто, кроме вас, не вырвал бы у меня этих слов.
Брюс широко улыбнулся.
– Услышать такое от женщины, да еще в моем возрасте… Но вы зря расстроились. Теперь я всегда буду с вами. И не надейтесь от меня отделаться.
– Вы мне напишете? Когда выйдете из больницы?
– При чем тут «напишете»? Кстати, прочтите-ка, что вы там написали.
Мария поудобнее пристроила ноутбук на колени и прочитала вслух:
Брюс молчал, глядя в потолок. Мария смущенно покашляла. Конечно, все получилось сумбурно, и вообще – он наверное, хотел услышать от нее что-то совсем другое, а она не поняла. «Я могу переделать», – наконец пробормотала она. Брюс покачал головой. Он опять плохо выглядел: под глазами залегли черные тени, губы стали синего оттенка, щеки запали, а нос заострился. Наконец он заговорил.
– Мария… Спасибо за чтение. У меня к вам последняя просьба. Сейчас вы отнесете ноутбук и конверт с гонораром в свою комнату. А потом вернетесь, прихватив с собой… – он сбился и замолчал. Наверно, было трудно говорить.
– Что прихватить, Иван Яковлевич?
– Красную розу. Ту, что стоит в вашей комнате.
– Хорошо, прихвачу. А откуда вы знаете, что роза красная?
– Догадался по запаху.
Мария унесла к себе конверт и ноутбук. Определить по запаху цвет? Как такое возможно? Она вынула розу из вазы и вдохнула аромат. Знает ли Брюс легенду о рабби Лёве? Наверняка знает, он ведь долго жил в Праге… И что теперь делать? Сказать, что розу выбросила горничная? Он не поверит.
Она вошла в спальню Брюса с розой.
– Я положу ее на тумбочку.
– Нет, дайте ее мне.
Мария с замиранием сердца отдала ему розу.
– Теперь можете идти, Мария. Я устал. Вы снова плачете? Что же это такое… Да, кстати – я хочу вам кое-что отдать. Идите и не возвращайтесь… и не надо больше ничего говорить.
Он протянул к ней руку. На ладони лежала крупная жемчужина.
Возвращение
Чтобы хоть немного прийти в себя, Мария отправилась бродить по окрестностям, чтобы устать
