Ошибка Бульдога спасла нам жизнь. Я стоял возле окна, и увидел, как подъехали братки Корнея и стали что-то обсуждать возле микроавтобуса Трифона, посчитав, что Трифон находится в том доме, возле которого стоит его машина. Корней привез с собой целую армию, они приехали не менее чем на восьми машинах, это должно было понравиться майору. Корней внимательно слушал что-то говорившего ему Бульдога, кивая почти лысой головой, обрамленной развевающимися на ветру патлами. На него я и указал майору, отвлекая его внимание.
Воспользовавшись моментом, я схватил автомат со стола и отскочил в угол, направив ствол прямо в живот Юлдашеву.
Тот автоматически потянулся к кобуре, но я остановил его:
— Не стоит, майор, прежде чем вытащишь пистолет, у тебя в животе будет грамм девяносто свинца. Переваришь такую порцию?
Бойцы Юлдашева застыли в напряжении, пальцы у всех были на спусковых крючках, но все взоры скрестились на стволе моего автомата, почти упершегося в живот их командиру.
— Прикажи своим борзым встать к ноге, — посоветовал я майору. — Кто их знает, может быть, они нервные.
— Неужели ты выстрелишь, Костя Голубев? — вроде как удивленно посмотрел на меня майор. — Тебя же убьют на месте.
— Сомневаюсь, — спокойно отозвался я.
— Почему ты так уверен в этом? — поинтересовался майор.
— Есть несколько веских причин, — наградил я его доброй улыбкой. Первая это та, что ты не захочешь умирать первым. И она самая главная. А вторая причина та же, по которой вы уйдете, а мы останемся и уйдем следом за вами. Только пойдем разными с тобой дорогами.
— И что же это за причина? — вернул мне награду майор. — Скажи.
— А что говорить? — я подмигнул майору. — Я тебе эту причину уже показал. Она во дворе, слоняется под окнами в образе Корнея. Кстати, не знаешь, когда у него день рождения?
— А это тебе зачем? — не врубился Юлдашев.
— Надо бы ему шампунь подарить, что он с грязной башкой по Москве мотается? Несолидно. Но это так, к слову, — не стал заигрываться я. — А по поводу причины, по которой мы тихо разойдемся, без стрельбы, так она проста. На первый же выстрел сюда ворвутся молодчики Корнея. И как бы ни были хороши твои бойцы, вряд ли вы уйдете отсюда живыми. Но даже этого ты не увидишь, если не уйдешь.
— Почему же? — нахмурился Юлдашев.
— Потому, что я пристрелю тебя.
— Может быть мы договоримся по другому? — вкрадчиво начал Юлдашев. Может быть, поделимся?
— Не договоримся, — оборвал я его. — И не поделимся. Эти деньги — моя добыча. Ты умный человек и опытный вояка. Сам понимаешь, что других вариантов у тебя нет. Ты же не будешь бросаться грудью на амбразуру, не так ли?
— Допустим, допустим, — задумчиво ответил майор, напряженно о чем-то думая.
— Давай скорее, майор, пока не разобрался Корней что и где, поторопил я его. — Если ты хочешь остаться в живых, уходи.
— Я уйду, — согласно кивнул майор. — Только ты не думай, что вам удастся уйти от меня. Я настигну вас. И не надейтесь рвануть за границу. Вы мне нужны в Москве, я вас найду. И ты неправильно сказал, что эти деньги твоя добыча. Ты ошибся. Это моя добыча. Понял? И вот что еще, ты плохо слушал, как я пел сагу. А пел я вам её вот для чего. Мы уйдем, но перед этим поступим сейчас вот таким образом. Смотрите внимательно за моими руками.
Он встал, подошел к столу, пододвинул к себе восточное блюдо, сложил туда паспорта моих друзей и чиркнул зажигалкой.
Лешка, увидев, что горит его паспорт гражданина США, дернулся к нему, но тут же согнулся от удара в живот прикладом.
— Вот этого вот не надо, — предостерегающе понял руку майор, останавливая своего бойца. — Убивать мы никого не будем. Пока. А вот резких движений делать не рекомендую, стрелять мы не будем, но будет очень и очень больно.
Он терпеливо ворошил карандашом плохо прогорающие паспорта и обложки, переворачивал страницы, и когда они догорели, перемешал карандашом тщательно пепел и сказал:
— Ну вот, граждане США, теперь вы не смоетесь так быстро, как вам хотелось бы. Можно, конечно, купить поддельные паспорта, но это потребует времени, и это уже будут поддельные паспорта, и к тому же у вас не будет никакой гарантии, что купите вы их не у наших людей. Если мы так быстро нашли вас, сумели прочитать ваши досье и прочее, то будьте уверены, что всю более менее серьезную промышленность и отдельных специалистов по изготовлению поддельных паспортов мы контролируем надежно.
А теперь главное. Расставим точки над «и». Сегодня вы переиграли меня, но я свое не выпущу и обязательно возьму реванш. Я даю вам время. Если через сорок восемь часов вы возвращаете мне товар и деньги, то я даю вам каждому по пятьдесят тысяч долларов и отпускаю на все четыре. Правда, за вами будет гнаться Корней и его люди, возможно ещё кто, но это все шушера. В схватке с ними у вас есть шанс. Со мной у вас шансов нет. За мной государственные службы и мафия.
Вы слышите? Вы знаете, что это такое на самом деле, а не в кино и книгах? Не просто какая-то мифическая мафия, а самая настоящая наркомафия. Я вам продемонстрировал только маленький кусочек её возможностей. Они безграничны.
Я — профессионал, и поверьте мне: бороться с наркомафией невозможно. И помните, что я вам рассказал про каждого из вас. Признаться, поначалу я сделал это просто так, из любви к искусству. А теперь даже это оказалось очень кстати. Теперь вы все знаете друг о друге и связаны друг с другом, потому что вы все без документов и обложены вокруг флажками.
Держитесь друг друга, бойтесь друг друга, не верьте друг другу, ненавидьте друг друга, и рано или поздно вы придете ко мне. Как ни парадоксально, но я — ваше единственное спасение. Не верьте больше никому. Вы не сможете разойтись, потому что поодиночке не сможете сделать ничего, но и не сможете быть вместе, потому что будете постоянно бояться друг друга, и кончится все тем, что вы поубиваете один другого из чувства самосохранения.
Так что лучше отдайте товар и деньги. Я помогу вам выехать за границу. Зачем вам такой куш? Поверьте, это уже лишнее. Вам не переварить этот кусок. Это ваша смерть, а не ваше будущее. Так как? Сразу отдадите деньги и товар, или сыграем в наши игры? Что скажешь, Костя?
Он резко повернул ко мне узкие амбразуры раскосых глаз, из которых в меня прицелились черные стволы зрачков.
— Последние годы я только этим и занимаюсь, — проворчал я, не сводя с него глаз и сжимая автомат.
— Чем «этим» ты занимаешься последнее время? — прищурился, хотя это и казалось невозможным, майор.
— Играю в чужие игры, — нехотя отозвался я.
— И что в результате получается? — заинтересовался Юлдашев.
— Да ничего путного не получается, — честно признался я. — Но все же сыграю ещё разок. Чего же не сыграть?
— Надеешься выиграть? — промурлыкал майор.
— А это уж как фишка выпадет, — подмигнул я ему.
— А как на все это смотрит остальной народ? — майор пристально посмотрел на остальных. — Вы же трезвомыслящие, более-менее обеспеченные люди. Может быть, довольствуетесь отступными? По пятьдесят тысяч на нос это даже для вас солидные деньги. Так как, народ? И все ваши проблемы останутся в этой самой квартире. Ну?!
Ответом ему была тишина. Все переглядывались между собой, отводили взгляды. Молчали. Мне не хотелось терять время на разговоры, но все же я не выдержал, и сказал.
— А что ты так хорохоришься, майор? У меня, например, уши глиной не замазаны, я все слышал, о чем
