Кроме пистолета там же, в бардачке, лежали водительские права и документы на машину. На фотографиях был тот самый мордоворот, который сидел мертвый, уткнувшись в руль. Кроме этого там же было удостоверение помощника скандально известного депутата Госдумы.
Все документы были на имя Васина Валентина Федоровича. Помощник депутата — это было плохо, на этих должностях и под прикрытием таких корочек в последнее время часто числятся братки из различных криминальных московских группировок. Все эти бумаги, пистолет с глушителем, железный чемоданчик, в комплекте с могучим высоко стриженым затылком и массивными золотыми цепями, только усилило мою тревогу.
В совокупности все это начинало все сильнее и сильнее попахивать явным криминалом. Впрочем, сомнений у меня практически не осталось. Не зря я, как собака, верхним чутьем, чувствовал, что мы ввязались в скверную историю.
Я вылез из машины в скверном расположении духа, попросив копошившихся возле второго пассажира девятки ребят:
— Закончите там, помогите вытащить водителя осторожно из машины, нужно ещё раз посмотреть, вдруг все же он жив, я один не справлюсь, и надо осмотреть его задние карманы.
Я лукавил. Меня нисколько не интересовали задние карманы водителя. Если я правильно определил род его занятий, то его специальность в трудовые книжки не заносится, и удостоверениями не подтверждается. Меня больше всего интересовало кое-что другое. Но пока я не стал ничего говорить друзьям ни про найденное удостоверение, ни про пистолет.
— Нашел что-то? — спросил меня Сергей.
— Ничего выдающегося и ничего неожиданного, — небрежно ответил я. Водительские права, документы на машину.
Сергей и Леша продолжили осмотр трупа, а я полез в багажник. Когда я открыл его, то все, что я сумел сделать, это только икнуть.
В багажнике, даже ничем сверху не прикрытые, лежали рядком, прижавшись тесно друг к другу, как поросята, ещё четыре таких же объемистых металлических чемодана, как и на руке у вытащенного нами из-под машины.
Я попробовал отпереть замки-шифраторы на чемоданчиках, но ни один не открывался. Я залез в багажник поглубже, за чемоданчики, порылся и вытащил из-под запаски два автомата Калашникова. Понюхал ствол одного из них, и мне в ноздри ударил острый, кислый и едкий запах пороховых газов. Из этого оружия стреляли, и, судя по запаху — стреляли совсем недавно.
— Костя! — позвали в это время меня ребята. — Подойди сюда.
Я не спеша подошел. А куда мне было спешить? Я уже столько всего увидел в багажнике, что удивить меня больше было нечем, да как-то и расхотелось мне удивляться.
Но все же я удивился, увидев то, ради чего они меня позвали.
Мои друзья, пока я копался в багажнике, вытащили из машины на траву мертвого водителя и теперь на мокрой траве лежали оба погибших при аварии, один раскинувший широко руки, лежал вверх тем, что до аварии было лицом, а второй лицом вниз, неудобно подвернув руку под себя. Возле него лежали два штурмовых автомата «скорпион», которые ребята извлекли из-под сидений в кабине, но это не главное, автоматами меня уже было не удивить, хотя такое оружие, как «скорпион» говорило об определенном профессионализме владельцев.
В заднем кармане пассажира ребята обнаружили ключи, одним из которых Сергею удалось открыть чемодан, возле которого Лешка и Сергей стояли с вытянутыми напряженными лицами, ожидая, когда я подойду.
Как только я поравнялся с ними, Лешка молча открыл крышку железного чемодана. Он был доверху набит деньгами, уложенными ровными рядами тугими пачками сто долларовых банкнот. Такого количества денег я не видел даже в денежном хранилище казино, куда однажды за время моей службы попал.
— Закрывай, — скомандовал я, насмотревшись.
Дело все больше пахло уже не керосином, а порохом. Я стоял, качаясь с пятки на носок, осмысливая увиденное. Мысли были очень даже нехорошие. Все мои скверные предчувствия сбывались у меня на глазах, как кошмарный сон. Разница была в том, что в этом сне нельзя было проснуться.
— Идите, загляните в багажник, — сказал я ребятам. — Да не бойтесь, страшнее уже не будет. Только руками ничего не трогайте.
После моего предупреждения они с опаской обогнули машину и заглянули в багажник. Я подошел и встал рядом.
— Валим отсюда, — прошептал Лешка, — подняв перепуганное лицо от багажника. — И чем скорее — тем лучше.
— Что в них? — севшим прерывистым голосом спросил Серега, не отрывая взгляда от чемоданов.
— Не знаю, я их не открывал, — бесстрастно сказал я.
Серега попятился от багажника, словно оттуда должна была появиться кобра.
— Что будем делать? — спросил он, почему-то шепотом.
— А что мы в такой ситуации можем делать? — пожал я плечами. — В этом спектакле мы статисты. Мы влипли. И влипли круто. Эти мальчики явно взяли что-то чужое. И судя по всему, не отдали за это чужое деньги. Я даже смотреть не хочу, что лежит в этих чемоданчиках. Судя по вооружению и удостоверениям, это не самодеятельность, мальчики наверняка принадлежат к серьезной группировке, а значит и дело это серьезное.
— Ты уверен? — спросил Лешка.
— Дворовая шпана на такие поступки не способна. Чемоданы с грязным бельем с боем не берут, — отрезал я. — А что там, в чемоданах, какая, в сущности, разница для нас? Деньги, документы, наркотики, золото, ясно одно, что если за содержимое этих чемоданчиков в кого-то постреляли, то нам, не долго думая, головы оторвут.
— И что мы будем делать? — кашлянул после паузы Сергей.
— Надо все бросать на месте, как есть, и валить отсюда как можно быстрее и дальше, — потянул меня за рукав Лешка.
— Ну уж нет! — возразил я. — Мы тут так наследили, стадо слонов после себя столько следов не оставляет. Здесь кругом наши пальцы и следы. Если найдут эту машину, а её обязательно найдут, — в считанные часы отыщут и нас, а как там дальше все повернется — кто его знает. Это только вопрос — кто первый нас отыщет: менты, или хозяева этих чемоданчиков. И ещё неизвестно, что для нас будет хуже.
— И что же будем делать? — нетерпеливо переспросил Лешка.
— Надо сжечь машину. Глядишь, на дурака сойдет, что они сами потеряли управление и улетели с шоссе. Будем надеяться на дождь, что он смоет все лишние следы.
— А если не сойдет? — уныло поинтересовался Серега.
Я и сам думал точно так же, но сказал совсем другое.
— Вот тогда и увидим, — жестко ответил я. — У тебя есть более интересные варианты? Предложи.
Он промолчал, и я велел ему:
— У тебя в машине была запасная канистра с бензином, тащи её сюда, быстро. А ты, Лешка, помоги мне наших пассажиров обратно в машину усадить, пускай братки едут в свой последний путь.
Сергей заторопился за канистрой, а мы не без труда запихали двоих рослых бугаев обратно в машину, одного — за руль, а второго — на пассажирское место и с трудом закрыли за ними дверцы.
— А что будем делать с чемоданами? — кивнул Лешка на открытый багажник, в котором стояли чемоданы, и на оставшийся на траве чемоданчик с руки пассажира. — И с оружием?
— Надо оставить все на месте, и автоматы, и этот чемодан с деньгами в машину положить. Пускай горят, — махнул я рукой. — Это наш шанс. Черт бы с ними, с деньгами. Нам спокойней будет. Увидят, что деньги сгорели, и все прочее на месте, может, и поверят в несчастный случай.
— А если не поверят? — усомнился Лешка.
Я тоже так думал, что не поверят. Но что нам оставалось в данной ситуации, кроме слабенькой надежды?
— А если не поверят, тогда отыскать нас дело не более чем пары дней, если не меньше. Так что
