Клемент закрыл дверь.
— С ним все в порядке? — поинтересовалась Луиза.
— Да, как мне кажется, но…
— Он не говорил обо мне? — спросил Клемент.
— Ну, понимаете, я просто получил одно письмо, кто-то переслал его по моему новому адресу, я только что нашел его и примчался сюда на такси, подумав…
— Снимай плащ, пойдем наверх, и ты расскажешь нам…
— Луиза, я не могу, меня ждет такси. Я еду на встречу с ним…
— Едешь на встречу с ним?! — повторил Клемент.
— Да, я ужасно растерялся, потом позвонил Лукасу и спросил, можно ли мне сейчас же приехать и повидать его. Он, похоже, удивился, но потом сказал: «Ладно, приезжай, возможно, это будет интересно». В общем, я не смог дозвониться до Клемента, а потом, взяв такси, подумал, что Клемент, наверное, здесь, и мне сначала захотелось рассказать ему эту новость. В любом случае, Клемент, ты ведь тоже можешь поехать со мной… Лукас, должно быть, звонил тебе, чтобы сообщить о возвращении… Поэтому ты вполне можешь поехать со мной, давай поедем вместе, я немного нервничаю…
— Но что же он тебе сказал? — допытывалась Луиза.
— Просто что он вернулся, ты же знаешь, он не любит разговаривать по телефону.
— Ты поедешь с ним? — обратилась Луиза к Клементу.
— Нет, он не обрадуется, увидев нас вдвоем.
— Может, мне что-то передать ему…
— Ничего, не говори ничего, я сам свяжусь с ним завтра, — Клемент отвернулся, явно собираясь вновь подняться по лестнице.
Луиза удержала его, потянув за край пиджака.
— Беллами, мы с Клементом подождем здесь, а ты можешь позвонить нам после ухода от Лукаса. Расскажешь, как он там и где он пропадал.
— Мне необходимо поехать домой, — возразил Клемент, — Я лишь хочу забрать плащ.
Беллами окликнул его:
— Я мог бы подвезти тебя до дома на такси, только не хочется, чтобы Лукас так долго ждал…
Клемент поднялся до первой лестничной клетки. Мой, уже сбегавшая в комнату Луизы, вручила ему плащ.
Клемент вновь спустился в прихожую.
— Спасибо, я на машине. Езжай один, — сказал он.
Сверху доносился дикий скулеж, сменившийся визгливыми, плачущими завываниями.
— О господи, — воскликнула Луиза, — Анакс узнал твой голос!
Беллами быстро ретировался, хлопнула дверца машины.
Клемент стоял в дверном проеме, такси уезжало вдаль по улице, завывания продолжались.
— Клемент, дорогой, пожалуйста, останься, я так встревожена…
— Прости, я должен идти.
— На улице дождь. Ты оставил машину поблизости? Доносившиеся сверху завывания превратились в отчаянный истерический лай, перемежающийся с сильными ударами в дверь, которую пес пытался открыть.
— Погоди, возьми зонт…
— Нет, все будет в порядке. Доброй ночи.
Клемент вышел на улицу, потом бросился бежать. Луиза смотрела ему вслед с крыльца, пока он не скрылся за углом. Медленно поднимаясь к себе по лестнице, она услышала, что громогласный лай стал заметно тише, а потом и совсем затих. Ему на смену пришли другие, тихие и прерывистые всхлипывания рыдающей Мой.
2
Правосудие
Дрожа от волнения, Беллами расплатился с водителем такси, рассыпав мелочь и в салоне машины, и на мокром от дождя тротуаре. После чего он спешно направился к нужной двери и нажал на кнопку звонка.
Дом Лукаса в Ноттинг-хилле принадлежал еще его родителям, именно там провели детство братья Граффе. К входной двери этого особняка, окруженного железной оградой, вели три пологие ступени. Со второго этажа в живописный, раскинувшийся за домом сад спускалась чугунная лестница, с верхней площадки которой открывался отличный вид на череду других садовых участков. Под домом имелся обширный подвал, где в детстве братья играли в «Собачки», а двери большой гостиной выходили прямо в сад.
Лукас осторожно приоткрыл дверь. Увидев Беллами, он слегка увеличил щель и удалился в темноту коридора, ведущего в гостиную. Свет в этой комнате также не был включен. Закрыв за собой дверь, Беллами последовал за хозяином. Пройдя в дальний конец просторной гостиной к массивному письменному столу, Лукас включил настольную лампу под зеленым абажуром. Тяжелые бархатные шторы скрывали ведущие в сад стеклянные двери. Благодаря двойным рамам на окнах в доме царила тишина, Лукас не любил шум. Правда, при желании можно было расслышать едва различимый шелест дождя.
Сдвинув в сторону стопку книг, Лукас присел на край стола. Войдя в гостиную, Беллами закрыл за собой дверь и прошел в середину комнаты. Друзья обменялись долгими взглядами.
Убедившись, что Лукас в доме, Беллами сразу успокоился, сердце перестало трепыхаться, и он испытал незатейливую радость и облегчение от возвращения Лукаса. В действительности Беллами знал Лукаса очень хорошо, хотя и не афишировал этого в дружеском кругу. Такая безотчетная скрытность объяснялась, вероятно, тем, что она могла бы стать своеобразной страховкой, если бы внезапно у Лукаса возникла к Беллами неприязнь, возможность которой Беллами постоянно рисовал в своем воображении. Стащив макинтош, Беллами машинально позволил ему упасть на пол вместе с зонтом. Видя нерасположенность Лукаса к началу разговора, он решил проявить инициативу.
— Лукас, с тобой все в порядке? — спросил Беллами.
— Да, конечно.
Из-под желтого шелкового халата Лукаса выглядывали брюки и рубашка. На его гладком желтоватом лице, обрамленном очень темными прямыми волосами, горели почти черные узкие глаза, разделенные узким орлиным носом, спускавшимся к ярким и тонким губам. Природа наделила его также густыми черными бровями и длинными, идеально белыми зубами. Он постоянно сутулился, отчего производил впечатление горбуна. На самом деле замедленный процесс роста с детства приучил его гнуть спину. Его руки и ноги также отличались миниатюрными размерами. Кое-кто говорил, что он похож на китайца.
Слова Лукас произносил властным, педантичным тоном, который на первый взгляд мог показаться наигранным. Во время чтения он водружал на нос узкие маленькие очки без оправы.
— Но где же ты пропадал столько времени?
— С чего это ты решил требовать у меня отчета?
— Извини… просто мы все жутко волновались…
— Неужели?
— Как же не волноваться в такой ситуации!.. Мы думали, что ты мог… мы терялись в догадках… после всего, что произошло…
— Я побывал в разных местах, работал в Италии, потом в Америке. Обычно я никому не докладываю о своих передвижениях.
— Нет, разумеется, нет. Как глупо, что мы переживали! А теперь… когда ты появился… в общем… я полагаю, что теперь все вернется на круги своя!
Лукас оставил без внимания неуклюжую шутливость этого замечания.
— Клемент ужасно волновался из-за тебя. Он будет рад повидаться с тобой!
