— Я не знаю, что и думать… в его поведении сквозила какая-то неестественность.
— Да, он же сам признался, что испытывает некоторое смущение и многое не может вспомнить, он даже забыл твое имя…
— Ну, это с любым могло случиться! Нет, тут что-то другое…
— Он просто болен, — предположила Луиза, — бедняга, должно быть, его слишком рано выписали из больницы, он еще нуждается в присмотре.
— Но жутко даже представить, как он мог напридумать весь этот бред о Лукасе, это ведь возмутительная клевета! Мне лично кажется, что он на самом деле грабитель и выдумал все это, чтобы защитить себя.
— По-моему, Джоан, ты чересчур подозрительна, — заметила Тесса, — В сущности, его поведение выглядело на редкость безыскусно, даже простодушно…
— Верно, — согласилась Луиза, — как-то по-детски…
— Это странно… и очень интересно.
— Интересно?! — воскликнула Джоан, — Да как он посмел говорить такие отвратительные вещи о Лукасе и тем более о Клементе? Луиза полагает, что он нездоров. А что думает Клемент? Это последствия болезни или злонамеренная ложь?
Харви и Алеф молча прислушивались к этому разговору. Клемент как раз вернулся из кухни вслед за Сефтон и Мой.
— Несомненно, нет тут никакой злонамеренности… — сказал он.
— А что думает наша молодежь, что, интересно знать, думает мой сын, этот глубокий знаток человеческой натуры?
— Я не знаю, — ответил Харви, — Полагаю, за всем этим скрывается нечто серьезное, нечто весьма странное. Конечно, он, возможно, слегка не в себе, но…
— Безумен, именно так, а Луиза скромно считает его больным. И потому-то Клемент все пытался остановить его, ему не хотелось, чтобы открылась вся эта безумная чертовщина… и вообще, в нем есть нечто жутко пугающее.
Харви, уже поднявшийся с дивана, стоял, опираясь на трость и держа бокал хереса, и наблюдал за Алеф. Он видел, что она взволнована, ее глаза горели, губы приоткрылись в странной изумленной улыбке. Она продолжала внимательно смотреть на Клемента.
— А что думает Сефтон? — поинтересовалась Джоан, — Говори, Сефтон, ты у нас здравомыслящая сивилла!
— Главное, он подчеркнул то, что Лукас хотел убить Клемента, а это просто не может быть правдой, — ответила девушка.
— Конечно, это не может быть правдой, само собой разумеется, но что им двигало, безумие или месть? Почему он говорил такие странные вещи?
— Сефтон права, — произнесла Тесса, — именно невероятность его откровений предполагает, что за всем этим кроется тщательно продуманная ложь, возможно скрывающая то, что на самом деле он вор и негодяй. Разве полиция не упоминала о каком-то оружии защиты?.. Но мне непонятно…
— Да, главное как раз то, — подхватила Джоан, — что он вор, он охотился за бумажником Лукаса, неудивительно, что Лукас дал ему отпор, он вполне способен! А что ты думаешь, Мой, наш славный домашний оракул?
— Ну… — медленно протянула Мой, — не знаю… он показался мне как будто… мертвым.
Джоан и Тесса рассмеялись. Остальные выглядели встревоженными.
— Неужели! — воскликнула Джоан, — А как насчет Алетии, богини истины и красоты?
— Да уж… — хмыкнула Алеф, — по-моему, он выглядит как полнейший баловень судьбы.
Ее слова вновь встретили смехом, но уже весьма смущенным.
— А Беллами? Где наш Беллами?
Но Беллами исчез.
— Должно быть, ушел, — предположил Клемент, — Луиза, огромное спасибо, с твоей стороны было очень любезно… Мне очень жаль, что все так обернулось…
— Клемент, милый, не огорчайся… Пусть все разойдутся, останься со мной…
Но Клементу не терпелось уйти, и он быстро сбежал по лестнице.
Мой поднялась к себе в комнату, Сефтон уже заканчивала в кухне мыть посуду. Тесса вызвала такси для себя и Джоан, предложив Харви также поехать с ними.
Стоя на лестничной площадке перед дверью своей комнаты, Алеф сказала:
— Харви, дорогой, поезжай с ними.
— Но я хотел поговорить с тобой, — ответил он.
— Не сейчас. Что бы там ни было, не переживай. В любом случае… в общем, Харви, все случившееся ужасно странно…
— Да все в порядке. Алеф, я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю. А вот и ваше такси. До скорого.
— Подождите, пожалуйста! Прошу, позвольте мне поговорить с вами!
Ошеломленный внезапным уходом Мира, Беллами на мгновение растерялся. Потом, вместе со всеми придя в себя от изумления, он вскочил и забормотал что-то. Быстро протолкавшись к двери и выйдя из гостиной, он столкнулся на лестнице с Луизой и, принеся ей свои извинения, попрощался. Перед входной дверью Беллами пришлось задержаться, поскольку, входя в нее, он никогда не знал, вернее не задумывался, как она открывается. В конце концов он справился с замком, вспомнил, что забыл надеть пальто, вернулся за ним и выбежал на улицу, едва не растянувшись на ступеньках крыльца. Вдохнув резкий холодный воздух, Беллами отчаянно закрутил головой, всматриваясь в пустынную улицу. Тротуар поблескивал крупинками инея. Туманный и темный вечерний воздух клубился вокруг фонарей локализованными мутно-желтыми сферами. Вдали мелькнули очертания высокой фигуры Мира, почти растворившиеся в темноте. Поскальзываясь, едва не падая на обледенелом тротуаре, Беллами бросился вдогонку. И вот уже, вытянув руку, он пытался уцепиться за рукав Мира.
Тот резко отступил в сторону, сжав свой зонт и вздрогнув, даже испугавшись, и пристально посмотрел на Беллами. В полном молчании он пошел дальше, а Беллами засеменил рядом с ним.
— По-моему, вы сегодня не произнесли ни слова, — наконец сказал Мир.
— Да, извините, меня зовут Беллами Джеймс…
— Вы, наверное, тот мужчина с собакой.
— Нет, уже нет, я отдал мою собаку. Теперь она живет с ними.
— Почему? Мне очень понравилась ваша собака. Как ее зовут?
— Анакс. Я должен жить в одиночестве… Я объясню… Я все объясню… Мне так хочется поговорить с вами, спросить вас…
— Что же вы хотите спросить? Вы не могли бы идти немного быстрее?
— Да, да, я хочу, о, так много разного… можем мы где-нибудь поговорить?
— Давайте прогуляемся для начала.
— Откуда вы узнали, что у меня жил пес?
— Я следил за вами, как за другом профессора Граффе, в ожидании его возвращения. Мне думалось, что он может навестить кого-то из друзей. Не беспокойтесь, эти дни уже в прошлом. Что же вам нужно?
— Вы рассказали такую необычную историю. Конечно, вы, должно быть, заблуждаетесь, то есть такого не может быть… и все остальные подумали…
— Не важно, что подумали остальные. Что подумали вы?
— Не знаю. По-моему, то, что вы рассказали, невозможно. Но почему-то я поверил, безусловно, я поверил в вас. Вы, должно быть, ошиблись. Мне кажется, я понимаю, так бывает, именно так, наверное, все и случилось… Послушайте, вон «Ворон», может, мы зайдем туда? По-моему, это тихое местечко…
— Не думаю. Оно слишком близко… давайте еще пройдемся, если вы не возражаете, прогуляемся еще немного. Я люблю бродить по Лондону. Впереди будет еще один паб под названием «Замок». Так вы сомневаетесь в том, что я говорил правду?
