— Что еще за Эмма?
— Понятия не имею.
— Ну ладно, девушка, и то хорошо.
В семье слегка беспокоились, нет ли у Тома гомосексуальных наклонностей. Том, ныне студент Лондонского университета, жил на студенческой квартире возле Кингз-Кросса.
— Ты видела Джорджа? — спросил Брайан, открывая последнюю тему вечера.
— Нет, — ответила Алекс.
Она ждала Джорджа. Джордж придет, когда сочтет нужным.
— Он что-нибудь…
— Говорил, давал о себе знать? Нет, — ответила она. — Разумеется, нет.
Брайан кивнул. Он понимал чувства Алекс. Он пытался звонить Джорджу; трубку не брали. Несмотря на уговоры Габриель, он не стал писать и больше не пробовал звонить.
— Я считаю, мы должны что-то делать, — сказала Габриель.
— Что же мы можем сделать? — спросила Алекс.
Джордж был очень больной темой для всех троих.
— Люди такие сплетники, — сказал Брайан.
— Мне совершенно плевать на сплетни, — ответила Алекс, — и меня удивляет, что тебя они волнуют!
— Дело не в… — начала Габриель.
— Конечно, — сказал Брайан, — мне не все равно, что с ним происходит. Мне не все равно, если сплетни его задевают или ранят…
— По-моему, ты о себе в первую очередь заботишься, — сказала Алекс.
— О себе тоже, — ответил Брайан, уставившись на нее.
— Кое-кто говорит, что он герой, — сказала Габриель, — вытащил Стеллу из…
— Ты же знаешь, что они совсем не это говорят, — ответил Брайан.
— Это, но без всякого удовольствия, — сказала Алекс.
Люди в Институте выражали ей сочувствие, но она видела, как блестят у них глаза. На коллективно- безответственном уровне, где обычно и делаются такие выводы, все уже пришли к убеждению, что Джордж Маккефри действительно пытался убить свою жену.
— Думаю, Джорджу не мешало бы обратиться к специалистам, — сказал Брайан.
— Совершенно ужасное выражение, — заметила Алекс, — Почему бы тебе не обратиться к специалистам?
— Может, я тоже обращусь, — сказал Брайан, — но Джордж, теперь, когда он способен… на что угодно…
— Что за чепуха, — ответила Алекс, — ты ему просто завидуешь.
— Ну так уж и на что угодно, — отозвалась Габриель.
— И вообще, что ты хочешь, чтобы он сделал?
— Не знаю, — ответил Брайан, — Сходил к доктору?
— К доктору Роучу? Не говори глупостей. Джордж слишком много пьет, вот и все. Точно так же, как и Габриель.
— Габриель совсем не так пьет, — ответил Брайан.
— Джорджу надо только…
— Его проблемы не только в этом, — ответил Брайан. — Они далеко не исчерпываются пьянством, конечно же. Если хочешь, назови это химическим дисбалансом в мозгу.
— Джордж точно такой же, как и все остальные, но в его случае этот дисбаланс заметнее.
— Потому что он честнее?
— Потому что он дурак.
— Ты прекрасно знаешь, что Джордж не такой, как другие, все это зашло уже слишком далеко, он физически угрожает Стелле…
— Да? Кто сказал?
— Ну не Стелла, конечно. Ты же знаешь, у него бывают приступы ярости, он может ударить, он и работу потерял из-за…
— Ну хорошо, но…
— Более того, это что-то глубокое, это не просто пьяная дурь, он…
— Ты хочешь сказать, это что-то очень серьезное?
— Нет, как я могу судить…
— Ты, кажется, только и делаешь, что судишь.
— Думаю, мы обязаны ему помочь, все-таки мы его родня, — сказала Габриель, — Мне кажется, ему очень одиноко.
— Я не имел в виду, что это что-то серьезное, — сказал Брайан, — Я имел в виду, что его проблемы, может быть, в подсознании.
— Джордж никого не ненавидит, — сказала Алекс, — кроме самого себя.
— Может, он поговорит с Робином Осмором, — сказала Габриель.
Робин Осмор был семейный поверенный.
— Если он себя ненавидит, — сказал Брайан, — пусть и поступает соответственно.
— Ты хочешь, чтобы твой брат покончил с собой?
— Нет, я просто хочу сказать, что он должен держать свою желчь при себе, а не изливать на других людей.
— Я думаю… — начала Габриель.
— Пусть полечится электрошоком.
— Не ерунди, — сказала Алекс.
— Что ты! — воскликнула Габриель.
— Ну хорошо, а как насчет нашего великого психиатра, Айвора Сефтона?
— Сефтон — тупица, — ответила Алекс. — Он никогда в жизни никого не вылечил. Люди выходят от него еще полоумней, чем приходят. И еще он дерет бешеные деньги.
— Джордж может лечиться бесплатно за счет Национальной системы здравоохранения.
— Да, но только в группе. Представь себе Джорджа в группе.
— В его группу никто не захочет ходить, — отозвался Брайан, — По крайней мере, у него хорошая пенсия — не могу понять почему. У него пенсия почти такая же, как моя зарплата.
— Джордж не сумасшедший.
— Я и не говорил, что он сумасшедший.
— Оставь его в покое. Ты прекрасно знаешь, что надо оставить его в покое.
— Я вот думаю, а вдруг профессор Розанов ему поможет, — сказала Габриель.
— Кто? — переспросила Алекс.
— Джон Роберт Розанов, — ответил Брайан. — С какой стати он будет помогать? И вообще, он уже старый и, скорее всего, выжил из ума.
— А куда делась та девочка? — спросила Габриель.
— Какая девочка?
— Ну была же какая-то внучка, за ней еще приглядывала кузина Руби, или кто там она ей?
— Понятия не имею, — ответил Брайан, — Я думаю, Розанов с ней вообще никогда не видался, просто не интересовался ею; он интересовался только своей философией.
— А ты еще думала, он станет помогать Джорджу!
— Но он же его бывший учитель, — ответила Габриель.
— Не думаю, что Джордж захочет с ним связываться, — сказал Брайан.
— Оставь Джорджа в покое, — повторила Алекс.
Последовала пауза, во время которой Габриель переместилась к эркеру мимо кресел и диванов, заваленных вышитыми подушками работы Алекс. Этот переход был частью композиции, знаком, что теперь Брайан с матерью могут поглядеть друг на друга и привести разговор к обоюдному удовлетворению.
Габриель смотрела, как разгорается отражение огонька ее сигареты в стекле. Теперь уже можно
