— Где же я могу получить отчет о происходящем бунте из первых рук?
— Но, сэр, это же небезопасно! — Зелинский едва удержался, чтобы не преградить дорогу супервизору.
Сатанинская улыбка Смирнова стала еще шире.
— Это как раз по мне, — произнес он, щелкая пальцами.
Два огромных террина, прикрывающих дверной проем в офис, ожили. Они были андроидами, неуязвимыми для атак гуманоидов. Отсутствие выразительных черт на их плоских металлических лицах устрашало.
— Мои телохранители вас не успокаивают, К-47?
Зелинский отдал честь:
— Разрешите сопровождать вас, сэр?
— Идемте, К-47, — произнес небрежно Смирнов, — посмотрите, как эксперт устраняет неприятности.
Он взвел курок лазерного пистолета и вставил новый энергетический клип.
— Я вернулся! — из терминала послышался голос Хьюэра.
— А, Док! — ответил Бак с полным ртом. Он отложил сэндвич и вытер крошки со рта. — Ты выяснил, чего она хочет?
— Боюсь, что так, — голос Хьюэра звучал без энтузиазма.
— Ну? — спросила Вильма, беря плод и с хрустом вонзая зубы в его мякоть.
— Мне удалось убедить Аделу, что я агент, посланный с Луны, — ответил Хьюэр.
— Надеюсь, ты замаскировал свое появление, — сказала Вильма между откусываниями.
— Пожалуйста, полковник, не оскорбляйте мой интеллект. Позади проекции какого-то лунного костюма я был невидим.
— Сколько, Док? — спросил Бак, приступая к сути свидания: цене за информацию Аделы.
Когда Хьюэр назвал цифру, челюсть у Вильмы отвисла.
— Это же огромная сумма! — произнесла она.
— Как ты думаешь, почему такая высокая цена? Она дала какие-нибудь сведения о содержании груза? — спросил Бак.
— Нет. Но я не мог определить по нашему разговору, действительно ли она знает о кораблях или же нет, — лицо Хьюэра, казалось, стало бледнее с того момента, как они видели его в последний раз.
— В любом случае мы не можем позволить себе упустить этот шанс. Нам нужна некоторая отсрочка, — задумчиво произнесла Вильма, продолжая жевать.
— По крайней мере до тех пор, пока мы не раскрыли своего убежища, — согласился Бак.
— Сейчас я предлагаю рассмотреть вопрос о том, где взять деньги. НЗО не может позволить себе субсидировать такое, — сказала Вильма.
— Нечего и рассчитывать на это, — Бак поискал глазами Барни, который располагался в углу подобно монументу. Ему не подходил ни один из стульев, поэтому он отказался от них и сидел на полу, прислонившись к стене. — Барни, это не по твоей части? Что ты делаешь, когда нуждаешься в наличности?
— Беру ее, — ответил пират своим низким, густым голосом.
— Почему мы не можем совершить эту сделку пиратским способом с помощью компьютера? — спросила Вильма. — Чуть-чуть пиратства, только чтобы перевести деньги со счетов какого-нибудь особенно неприятного отдела РАМ.
— Слишком рискованно, — сказал Хьюэр. — РАМ может не обратить внимание на многое, но только не в денежных вопросах. Какой-нибудь рьяный бухгалтер выследит единственный затерявшийся дол, не говоря уж о сотнях тысяч.
— Что вы на это скажете? — спросила Вильма пирата.
— Это вы должны знать все ходы и выходы, — ответил Барни, напоминая Вильме, кто командир.
Вильма покачала головой.
— Я думаю, нам потребуется что-то такое, что не привлекло бы сразу же внимания. Большинство из мишеней, которые мы обычно выбираем для нанесения удара, становятся немедленно известными.
— Если вы хотите избежать обнаружения, украдите у вора, — сказал Бак.
Глаза Вильмы сделались большими.
— Какая отличная идея! — воскликнула она. — Кого мы знаем из тех, кто способен субсидировать нас?
Губы Барни растянулись в гримасе, которую он считал улыбкой.
— Как на счет этого регента, Черненко? — спросил он.
— Украсть у самого регента РАМ? — Эта мысль зажгла в глазах Вильмы веселые янтарные огоньки.
— Звучит очень заманчиво, — сказал Бак, — но разве его счета не контролируются компьютером, как счета всякого другого?
— Большинство вложений — да, — ответил Барни, — но есть у него особый фонд на непредвиденный случай, средства, имеющиеся хождение в любом обществе.
— Драгоценности! — догадалась Вильма.
Барни кивнул.
— Раз ты предлагаешь, мне кажется, что ты знаешь и место, где он их хранит, — сказал Бак пирату.
Барни снова кивнул.
— И сколько времени у тебя уйдет на то, чтобы их заполучить? — спросил Бак.
— День, — ответил Барни.
— Как это согласуется с условиями Аделы?
— Она дала нам шесть часов, как она сказала, «учитывая ее потребности».
— Барни, тебе следует поторопиться с этой твоей операцией.
— Конии это не понравится, — сказал Барни. — Но это может быть сделано. Вы готовы отдать на слом этот военный памятник, на котором вы здесь летали?
— Если в этом есть необходимость. Док, мне нужно знать ваше мнение. Вы действительно думаете, что Адела имеет достаточно информации, чтобы представлять для нас угрозу?
— Да, — без колебаний ответил Хьюэр. — Достаточно ей доложить о приблизительных размерах груза, чтобы РАМ смогла увязать время его транспортировки с похищением истребителей Хауберка. Любой компьютер способен это сделать. Бак вздохнул.
— В таком случае я считаю, мы должны принять меры и вступить в эту сделку.
Барни оттолкнулся от стены.
— Я бы лучше отдал добычу своим людям. Нечего и говорить, как они все это воспримут — вторая операция за столько дней и никакого дележа пая. А этот улов — чистые денежки.
Он направился к двери. Пол жилого отсека спасителя скрипел под его тяжестью. Когда дверь за ним закрылась, заговорил молчавший до сих пор Турабиан.
— И вы ему доверяете? — скептически спросил он.
— Да, — ответил Бак.
— Но ведь у него такая дурная репутация! Вы только что отправили пирата украсть из тайника драгоценности, и вы думаете, что он их вам принесет? Не могу поверить, что весь двадцатый век был так наивен.
— Бак, может быть, и наивен, командир, но в данном случае он не ошибается — Барни принесет ему драгоценности.
— Простите, полковник, но ваше с ним совпадение во взглядах не освобождает меня от сомнений, — ответил Вильме Турабиан.
— Бак побил его, командир. Знаете вы, что это означает, если следовать законам чести Барни?
— Нет.
— Это означает, — ответил Бак, — что я капитан. На пиратском судне всего несколько правил, командир, но главное среди них — верность и абсолютное подчинение капитану. Любое отступление от этого карается смертью. Барни принесет драгоценности Черненко.
