— Ты можешь объявить о том, что ребенок зачат от другого, и разделаться с ней.
— Нет! — с горячностью вскричал Гевин и отвел взгляд.
— Стивен рассмеялся.
— Тебя все еще тянет к ней? Она красива, но есть другие женщины, не менее красивые. А что с Элис, которую ты, как утверждал, сильно любишь?
Стивен был единственным, кому Гевин рассказал об Элис.
— Она не так давно вышла замуж за Эдмунда Чатворта.
— За Эдмунда! За этот кусок дерьма! А ты не делал ей предложение? — Ответом послужило молчание Гевина. — Женщины не стоят того, чтобы переживать из-за них, — заявил Стивен, вкладывая нож в ножны. — Бери свою жену да спи с ней и не позволяй ей думать о чем-либо другом. — Посчитав тему исчерпанной, он поднялся. — Хочу немного поспать. День был ужасно длинным. До завтра.
Гевин остался один в палатке, быстро погружавшейся в ночной сумрак. «Разделаться с ней», — подумал он. Он вправе сделать это, раз она носит чужого ребенка. Но он не мог представить, что больше никогда не увидит ее.
— Гевин, — прервал его размышления Рейн, — Джудит вернулась? Я сказал ей, чтобы она не оставалась в лесу после заката.
Гевин встал, челюсти его были плотно сжаты.
— Ты слишком много думаешь о моей жене. Где она была? Я найду ее. Рейн улыбнулся брату.
— Там, около ручья, — указал он направление.
Джудит стояла на коленях на берегу, ее руки были опущены в холодную прозрачную воду.
— Уже поздно. Ты должна вернуться в лагерь. — Она вздрогнула и подняла голову. Над ней возвышался Гевин. В сумерках его серые глаза казались темными. Трудно было понять, что они выражают. — Я не знаю этого леса, — добавил он. — В нем может таиться опасность.
Джудит встала и гордо расправила плечи.
— Тебя бы это устроило, не правда ли? Погибшая жена гораздо лучше, чем обесчещенная. — Приподняв юбку, она собралась пройти мимо него.
— Мы должны поговорить, — схватив ее за руку, произнес Гевин. — Серьезно и без злости.
— Разве между нами может быть другое чувство, кроме злости? Говори, что собирался… я сгораю от нетерпения.
Выражение лица Гевина смягчилось.
— Твоя беременность тяготит тебя?
Джудит руками прикрыла живот и вздернула подбородок.
— Этот ребенок никогда не будет мне в тягость.
Гевин перевел взгляд на реку. Создавалось впечатление, что он пытается разрешить мучившую его проблему.
— Оценивая все случившееся, я считаю, что ты руководствовалась исключительно благими намерениями, отдавая себя в руки Демари. Мне известно, что ты не любишь меня, но ведь в плену оказалась и твоя мать. Только ради нее ты шла на риск. — Джудит, нахмурившись, кивнула, — Я не знаю, что произошло после твоего появления в замке. Возможно, Демари был ласков с тобой, а ты нуждалась в добром отношении. Возможно, что он предложил тебе свою заботу еще на свадьбе. — Джудит охватила такая страшная ярость, что она лишилась способности произнести хоть слово. — Что касается ребенка, то можешь оставить его, я не прогоню тебя, как, очевидно, должен был бы. Если бы я знал всю правду, то, наверное, пришел бы к выводу, что в случившемся есть и моя доля вины. Я буду заботиться о ребенке как о своем собственном, и он получит в наследство часть твоих земель. — Гевин замолчал и взглянул на жену. — Ты ничего не хочешь сказать? Я попытался быть честным… и справедливым. Не могу поверить, что ты можешь потребовать большего.
Джудит понадобилось некоторое время, чтобы взять себя в руки.
— Справедливым! Честным! — цедила она сквозь зубы. — Тебе не знакомы эти слова! Послушай, что ты несешь. Ты с готовностью признаешь, что я приехала в замок с добрыми намерениями, и тут же смертельно оскорбляешь меня.
— Оскорбляю? — удивленно переспросил Гевин.
— Да! Оскорбляешь! Ты считаешь, что я могу так низко пасть, по собственному желанию отдав себя человеку, который угрожает моей матери и мужу, — ведь перед лицом Господа ты являешься мне мужем! Ты говоришь, что я нуждалась в добром отношении! Да, правильно, потому что я никогда не видела подобного отношения от тебя. Но я не настолько безмозгла, чтобы нарушить данные перед Богом клятвы ради капли внимания. Однажды я нарушила клятву, но больше не сделаю ничего подобного. — При этом воспоминании щеки Джудит запылали, и она отвернулась.
— Я не понимаю, что ты имеешь в виду, — начал Гевин, распаляясь. — Ты говоришь загадками.
— Ты намекаешь на то, что я якобы нарушила супружескую верность. Что здесь непонятного?
— Ты носишь чужого ребенка. Как мне еще назвать это? Я предложил заботиться о ребенке. Ты должна быть благодарна, что я не прогнал тебя.
Джудит пристально посмотрела на него. Он не спросил, его ли это ребенок. Он просто принял на веру слова Уолтера. Еще на свадьбе мать Джудит сказала, что мужчина скорее поверит самому последнему крепостному, чем своей жене. Это верно. А если бы Джудит отрицала, что спала с Уолтером? Поверил бы он ей? Нет никакой возможности подкрепить ее слова доказательствами.
— Тебе больше нечего сказать? — настойчиво произнес Гевин. Джудит продолжала молча смотреть на него. — Значит, ты принимаешь мои условия?
Ладно, она будет играть по его правилам.
— Ты говоришь, что отдашь ребенку мои земли. Ты жертвуешь малым.
— Я разрешаю тебе остаться! Я мог бы прогнать тебя.
Джудит рассмеялась.
— Тебе ничто не мешает сделать это в любой момент. У мужчин есть такое право. Ты будешь содержать меня, пока тобою движет желание. Я не так глупа. Я хочу нечто большее для своего ребенка, чем просто наследство.
— Ты требуешь платы?
— Да, за то что приходила к тебе в замке. — Эти слова причиняли боль. Сердце Джудит разрывалось от страданий, но она изо всех сил скрывала это.
— Что же ты хочешь?
— Чтобы мою мать выдали замуж за Джона Бассетта. — Глаза Гевина широко раскрылись от изумления. — Ты ее ближайший родственник, — добавила Джудит. — Ты имеешь на это право.
— Джон Бассетт…
— Не надо. Я и так все знаю. Но разве ты не видишь, как она его любит?
— При чем здесь любовь? В первую очередь надо принимать в расчет собственность, наши владения, которые следует объединить.
Джудит коснулась его руки и подняла на него молящий взор.
— Ты не знаешь, что это такое — жить без любви. Твое сердце уже отдано, и у меня нет надежды на подобное чувство. Но моя мать никогда не любила так, как любит сейчас Джона. В твоей власти дать ей то, в чем она нуждается. Умоляю тебя, не позволяй злобе, направленной на меня, возобладать над тобой и лишить других людей счастья.
Гевин не сводил с нее глаз. Даже ее красивая внешность не помешала ему увидеть в ней женщину, страдающую от одиночества. Неужели он действительно был столь суров с ней, что ей понадобился Уолтер Демари, пусть даже на несколько мгновений? Она сказала, что он отдал свое сердце, однако в тот момент он даже не мог воспроизвести в памяти образ Элис.
Гевин обнял Джудит. Он вспомнил, как она испугалась, когда кабан загнал ее на дерево. Охваченная страхом и дрожащая — и в то же время преисполненная смелости противостоять врагу, как будто у нее хватит сил одной сразиться с драконом.
— Я вовсе не ненавижу тебя, — прошептал он, прижимая ее к себе и зарываясь лицом в ее волосы. Однажды Рейн спросил, что произошло с Джудит, и сейчас Гевин задавал себе тот же вопрос. Нет ли его
