будем вместе жить-тужить, беречься призору, порчи, сглазу да недуга. Шатается бедный, с лица меняется, дрожит – не лежит к нему душа моя, не лежит. Побывала я у книжника-толковника под самый конец: уж не ты ль мне батюшка-отец? не твое ли я рождение? не твоей ли волею во крещении язвенно верой названа – церковника обличение да искушение? Милостив ответ и скор: ты иди, претерпев до конца, заблудшая овца, во двор Пастыря-Отца, на пажити злачные, реки млечные, там пребыть во веки вечные. – Поглядела я – ан и впрямь они там все-то праведные, все смиренные, где уж мне со святые, со блаженные! И свет не свет во света темени нет моего здесь роду-племени. Что над зорькою, по-над вечернею, пробираясь по тернию, в пуще, повстречала я, горькая — кому моего горше, пуще, повстречала удавленника, адова ставленника. Идет, чащей пробирается, озирается, за кустами хоронится, голова, с веревкою на шее, к земле клонится. Говорит – хрипит, как дерево скрипит сухое, внутри пустое: «Ты – Его родил, возлюбил, меня – выплюнул. Он из лона Твоего исходил, я из ямы на Него выглянул, и Брата Пречистого, в любви истовой, целованием ко кресту пригвоздил – потому что Отца-то я больше, чем Брата, любил». И узнала я, глянув заново, себе ровного, брата кровного – встрепенулась, к нему сердцем повернулась, руками обвила, слезами облила, перекрестила и проводила: отчаянная, бродить по-над зорькою в пуще леса, ждать без покаяния Христос-Воскреса, твоего оправдания череда – в день праведного Страшного Суда. Черною полночью, земными впадинами, буераками да овражками, поступь каменная роет ямины, тяжкими слова падают градинами: «Так любил Его, что стерпеть не мог, что брата моего больше любит Бог, и убил брата чистого – в любви неистовой – потому что я-то Отца больше, чем брата, любил». И метнулась я, и вскинулась – это с мужем я было разминулась, на грудь припала, накрест поцеловала, и печать проклятого чела – меня сквозь прожгла. На прощаньи, на расставаньи умаливала, уговаривала: жди, душа страшная, отчаянная, нераскаянная, душа Каинова – пока могила вернет, кого схоронила, жди спасения – светопреставления, последнего дня, с ним – меня. На заре на утренней то не облак, тая, белизной слюдяной отметится, не звезда засветится – по полю чистому, росянистому, во своем любезном отечестве идет Сын Человеческий, ко заутреням поспешая, к ранним звонам, стопой благосклонной травки малыя не приминая. А что ни слово из уст канет – то цветик завянет. «Кто любит брата своего больше Меня – тот недостоин Меня. Заповедь новую вам даю: кто душу погубит свою – обретет ее, согрешив ли – Меня помянет – ныне же станет со Мной в раю». Легче душе из тела изойти,
Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату