администрацию. Затем одеваюсь. В дверь стучат. Открываю и вижу перед собой двух субъектов в черном, они смотрят на меня с подозрением.

— Господа, — обращаюсь я к ним, — это недопустимо. Я полагал, что отель «Алькрон» — солидное заведение. А тут позволяют себе по отношению к туристам черт знает что! Я настаиваю, чтобы было произведено расследование и виновник этого зловещего фарса был наказан. В мою постель кто-то подложил женский скелет!

— Господин доктор, — отвечает мне тот, что повыше, таким тоном, словно поймал меня с поличным, — а откуда вам известно, что это женский скелет?

— Я что, его осматривал? — огрызаюсь я в раздражении. — Впрочем, это не имеет никакого значения. Мужской это скелет или женский, не мог же он сам улечься ко мне в постель?

— Господин доктор, — вступает в разговор второй из субъектов в черном, рыжий со светло-карими глазами, — отель «Алькрон» и впрямь солидное заведение, а посему не важно, какого пола этот скелет и каким образом он оказался у вас в постели — сам ли в нее забрался или вы его с собой привели. Главное, чтобы в обращении с ним вы соблюдали благопристойность. Это важно как для репутации отеля, так и для вашей собственной.

— Как это понять — благопристойность? — взрываюсь я. — Да я его и пальцем не коснулся! Как увидел у себя в постели, так сразу оделся и позвонил вам.

— Оделись, господин доктор? — говорит тот, что повыше, делая большие глаза. — Выходит, до этого вы были голым? Лежали голышом в постели вместе со скелетом? — Он переглядывается с напарником, и оба с сокрушенным видом покачивают головами.

— Господа! — кричу я вне себя от бешенства. — Окончим этот дурацкий разговор! Возьмите скелет и, ради бога, уберите его отсюда к чертовой матери! Он мне ни к чему!

С этими словами я решительным жестом сдергиваю одеяло. Под ним ничего нет. За спиной у меня раздается негромкое хихиканье.

— Господин доктор, — говорит низенький рыжий субъект, покашливая в кулак, — не доверяйте чешскому ликеру. Это коварная штука!

— Да я не пил ничего, кроме чая, — оправдываюсь я, но тщетно. Чопорно раскланявшись, они удаляются, а я, схватив ключ, иду вслед за ними по лестнице. Направляюсь прямо к столику девиц Тузекс. Моя прелестница с невозмутимым видом восседает на прежнем месте. Только одета она не в девственно- белое платье, а в черный балахон с разрезом на боку. И накрашена куда сильней, чем прежде.

— Мадемуазель, — спрашиваю я у нее срывающимся голосом, — вас зовут София? Да или нет?

— Меня зовут Ольга, — отвечает она хрипловатым от курения басом и бесцеремонно улыбается, посматривая на ключ от номера. Зажав его в руке, я поспешно ретируюсь, взбегаю по монументальной лестнице, перепрыгивая через несколько ступенек, — и просыпаюсь весь в испарине, сердце вот-вот выскочит из груди.

Зажигаю свет, понемногу прихожу в себя. Да, с подсознанием у меня неладно. Я словно бы только что побывал в аду Иеронима Босха. Смотрю на часы: скоро четыре. Меня одолевают два взаимодополняющих желания — мне хочется есть, мне хочется хоть с кем-то поговорить…

Спускаюсь в столовую. Там нет никого, кроме Сент-Эньяна — он у нас офицер ракетной части. Он только что сдал вахту, устал, проголодался. Веки у него покраснели, он еще не успел побриться.

— Насколько мне известно, — обращаюсь я к нему, — вы с Периньоном главные специалисты по ракетам?

— Не совсем так, — отзывается он. — Я специалист по ракетам М-20, но мало что смыслю в М-4. А «Несгибаемый» вооружен как раз этим последним типом ракет.

— И какая же между ними разница?

— Ракета М-4 обладает куда большей ударной силой, чем М-20. У нее больший радиус действия, а самое главное — шесть боеголовок.

— Минуточку, — прерываю я его. — Шестнадцать ракет с шестью ядерными боеголовками — это же почти сотня боеголовок! К чему нам столько?

— Чем больше боеголовок, — невозмутимо отвечает Сент-Эньян, — тем выше вероятность их попадания. Надо учитывать, что какое-то количество будет сбито, прежде чем они достигнут цели, Кроме того, оболочка боеголовок М-4 бронирована и менее уязвима для противоракетной обороны противника.

Я, разинув рот, слушаю этого обходительного и вежливого молодого человека, негромко и спокойно излагающего мне ход операции, в результате которой может быть уничтожена целая великая держава. Правда, он исходит из предположения, что к тому времени держава эта уже успеет стереть с лица земли нашу страну.

— А не может ли случиться так, — спрашиваю я, — что вы сойдете с ума и нажмете на кнопку?

В ответ Сент-Эньян смеется, смех еще больше молодит его.

— Во-первых, — говорит он, — перед тем, как отправиться в рейс, все подводники проходят обследование у психиатра, и, смею вас уверить, никаких отклонений у меня не обнаружено. А во-вторых, никакой специальной кнопки не существует. Есть табло, а на нем — целая серия кнопок, посредством которых осуществляется подготовка к запуску ракеты.

— А что, если безумец нажмет на все эти кнопки?

— Пусть себе нажимает — табло блокировано. Разблокировать его могут только командир и старпом, действуя совместно.

— Предположим, что и они рехнутся.

— Оба сразу?

— Пожалуй, я перегнул палку. Но допустим, что сходит с ума один командир и под дулом пистолета приказывает старпому разблокировать табло.

— И это невозможно. Командир способен разблокировать его только с помощью особого устройства, находящегося на командном посту, и при том условии, что старпом одновременно пустит в ход аналогичное устройство, расположенное этажом ниже.

— Здорово придумано! Будь это вымысел какого-нибудь романиста, ему бы никто не поверил. Значит, приняты все меры предосторожности, не позволяющие командиру действовать в одиночку?

— Более того, — продолжает мой собеседник, — командир может действовать только по приказу президента Республики, а приказ этот поступает к нему в виде шифрованной радиограммы.

— Которую, разумеется, необходимо расшифровать?

— Да, но сделать это не так-то просто. На борту имеются два шифровальных кода, они хранятся в разных сейфах. Получив правительственное сообщение, командир и старпом запираются у себя в каютах и расшифровывают его, а затем каждый из них вводит данные в ЭВМ, расположенные в разных помещениях. Если результаты совпадут, табло разблокируется.

— Что же происходит дальше?

— Осуществляется наведение. Нужно, разумеется, знать точное местоположение ПЛАРБ, чтобы вычислить расстояние между нею и целями.

— Целями? Разве их несколько?

— Скорее всего — да. Потом нужно запрограммировать траекторию ракеты.

— И как это делается?

— Сейчас объясню, — вздыхает Сент-Эньян. Можно только позавидовать ангельскому терпению, с которым этот усталый, полусонный человек отвечает на мои бесконечные вопросы. — Для каждой ракеты на борту предусмотрена своя вычислительная машина, обеспечивающая автоматическое наведение. Она-то и посылает ракеты к заданной цели. Впрочем, вся эта подготовка довольно сложна, ибо требует большой точности.

— И кто же этим занимается?

— Я вместе с главным комендором.

— Стало быть, цели вам неизвестны?

Сент-Эньян поднимает брови, потом хмурится и наконец говорит:

— Мы ничего не знаем о том, где они расположены. Их географические координаты записаны на магнитном диске, а прочесть его может только ЭВМ.

Добавить отзыв
ВСЕ ОТЗЫВЫ О КНИГЕ В ИЗБРАННОЕ

0

Вы можете отметить интересные вам фрагменты текста, которые будут доступны по уникальной ссылке в адресной строке браузера.

Отметить Добавить цитату