Мужчина зашевелился. Джура знала, что ей надо уходить, пока он снова не взглянул на нее своими бездонными глазами и не лишил ее рассудка.
Она побежала к берегу, схватила одежду, быстро оделась и поспешила к девушкам. Она все еще ощущала прикосновение его рук и губ на своем теле.
— Джура, что ты так раскраснелась? — спросила одна из девушек.
— Наверно, потому, что скоро вернется Дайри, — ехидно сказала другая.
— Дайри? — переспросила Джура, словно никогда не слышала этого имени. — О да, Дайри, — быстро добавила она. Дайри никогда не заставлял ее сердце клокотать у самого горла, ее ноги никогда не становились послушнее воска. — Да, Дайри, — твердо произнесла она.
Девушки понимающе переглянулись.
— Руан! Где ты был? — гневно спросила Лора. — Я… я ходил купаться.
Он был как помешанный. Из головы не выходил образ этой женщины. Он ощущал ее тело в своих ладонях и был уверен, что кожа, которой она касалась, все еще красная.
— Руан, — нежно спросила Лора, — тебе не плохо?
— Никогда не было лучше, — пробормотал Руан. «Это и есть вожделение, — подумал он. — Чувство, которое заставляет мужчин терять рассудок и совершать безумные поступки». Если бы эта женщина приказала ему покончить с собой ради нее, покинуть свою страну, предать своих рыцарей, то вряд ли он стал бы колебаться.
Руан заметил, что все вокруг смотрят на него. Он наклонился в седле, тело его обмякло, на губах блуждала полуулыбка.
Он резко выпрямился и спрыгнул с коня.
— Прогулка освежила меня, — сказал он сонно. — Монтгомери, возьми моего коня и дай ему еще овса.
«Это милое животное привезло меня к ней», — подумал он и ласково потрепал коня по шее.
Он направился к своей палатке и остановился около Дайри. Дайри был высокий, молчаливый мужчина. Его лицо не выражало презрения, как лицо Ксанта. — Ты слышал о женщине по имени Джура?
Дайри смутился и ответил не сразу. — Да. Она дочь Тала. Ужас охватил Руана. — Моя сестра? — выдавил он из себя.
— Но не по крови. Король считает ее своим ребенком.
Руан облегченно вздохнул.
— Значит, мы с ней не в кровном родстве? Дайри пристально посмотрел на него.
— Джералт — твой брат по крови. У него и у Джуры одна мать, а у тебя с ним — один отец.
— Понятно.
Именно это и хотел узнать Руан. — Она в женском отряде? Как Сайлин? Дайри снова смутился.
— Да, хоть Джура младше. Руан улыбнулся.
— Она в самом прекрасном возрасте, сколько бы ей ни было лет. Спокойной ночи.
Этой ночью Руану не спалось. Он лежал с открытыми глазами, заложив руки за голову и глядя в темноту, снова и снова проживая каждое мгновение, проведенное с Джурой.
Конечно, он женится на ней. Он сделает ее королевой, и они вместе будут управлять Ланконией… или, по крайней мере, ирлианцами. Джура будет его утешением в этой враждебной стране. Он просил Бога дать ему знак, и в следующее мгновение появилась Джура.
Руан поднялся еще до рассвета, оделся и вышел ид палатки. В туманной дымке виднелись горы, воздух был морозен и свеж. Никогда Ланкония не казалась ему такой прекрасной.
Рядом с ним остановилась Сайлин.
— Доброе утро. Я собираюсь ловить рыбу. Может, составишь мне компанию?
Руан окинул ее долгим взглядом и впервые подумал, что его планам жениться на Джуре может помешать ряд обстоятельств.
— Хорошо, — сказал он. — Идем. Они направились к реке.
— Сегодня мы приедем в Эскалон, — сказала Сайлин.
Руан не отвечал. Что, если король Тал будет настаивать на том, чтобы он женился на Сайлин? Что, если для того, чтобы стать королем, ему придется на ней жениться?
— Можно тебя поцеловать? — внезапно спросил он.
Сайлин вздрогнула и покраснела.
— Я полагаю, что если нам предстоит пожениться, то…
Он недоговорил, потому что Сайлин обхватила руками его шею и прижалась губами к его губам. Это было приятно, но поцелуй не заставил Руана забыть все на свете и заключить союз с дьяволом.
Он осторожно высвободился. Сомнений не было:
Джура послана ему Богом. Они пошли к реке. Руан, поглощенный мыслями о Джуре, не подозревал, как счастлива Сайлин. Она думала, что ее поцеловал мужчина, который станет ее мужем. Мысль о предстоящей свадьбе грела ее сердце.
До Эскалона оставалось пять часов езды. Дороги почти не было, и Руан подумал, что первым делом займется постройкой дорог. Ланконцы проклинали четырнадцать карет с багажом, которые Руан и Лора везли из Англии. Ирлианцы обходились минимальными удобствами и, отправляясь в поход, брали с собой только то, что можно увезти на лошади. Руан подозревал, что еду они воровали но дороге у крестьян.
Эскалоп располагался на берегу реки Сиар, которая защищала его с двух сторон; с двух других его защищали крутые склоны холмов. Стены в двенадцать футов высотой окружали город. Внутри возвышались другие стены, а за ними — каменный замок, должно быть, его отца.
— Мы почти дома, — сказала Лора.
Она ехала на лошади рядом с Руаном. Маленький Филип сидел впереди нее. По его лицу было видно, насколько трехнедельное путешествие утомило его.
Лора вздохнула.
— Горячая еда, ванна, мягкая постель и кто-то, с кем можно поговорить. Как ты думаешь, придворные музыканты знают английские песни? И какие танцы танцуют ланконцы?
Руан не знал, что ответить сестре, потому что Фейлан не считал нужным рассказывать ему о развлечениях ланконцев. Кроме того, в Ланконии существовало только одно удовольствие, которое интересовало Руана — красавица Джура. Самая прекрасная женщина, самая… Он думал о ней весь оставшийся путь.
Въезд процессии в город не вызвал у ланконцев особого интереса. Город был грязный и шумный: отовсюду раздавались звон молотков по наковальням и крики людей. Пахло так, что Лора достала ароматический шарик.
— А где женщины? — спросила Лора у Ксанта.
— Здесь их нет. Город для мужчин.
— Вы запираете женщин подальше от города? — съязвила Лора. — И не позволяете им выходить из дома?
Дайри повернул к ней удивленное лицо.
— Мы роем ямы на горе и держим их там, — ответил Ксант. — Раз в неделю бросаем им волка. Если они сумеют его убить, им будет что поесть.
Лора смотрела на него, гадая, насколько это может быть правдой.
В самой северной части города располагался замок, в котором жил Тал. Это был даже не замок, а крепость: низкая, длинная и неприступная.
Крепость тоже была окружена каменной стеной в восемь футов толщиной и двадцать высотой. В стене были огромные, ржавые железные ворота, увитые виноградом. Левее от них располагались ворота поменьше, позволяющие проехать только одному всаднику.
Ксант отдал приказ, и ланконские воины выстроились в колонну, чтобы проехать через маленькие ворота.
— Подождите! — крикнул Руан. — Мы откроем большие ворота для карет с багажом.
Ксант дернул поводья и остановился около Руана. По его лицу было ясно, что его терпению приходит конец. Он походил на человека, которого заставили заботиться о глупом, испорченном, своенравном ребенке.
