запаса устойчивости управления по полной функции, т.е. лучшей информационной безопасности блока по сравнению с межрегиональным конгломератом. Причина японского “чуда” именно в этом, а не в том, что американцы продиктовали Японии конституцию по завершении войны, как излагает В.Я.Цветов[34] по своему непониманию или вероломному расчету на непонимание телезрителей. Другое дело, как осуществляется эта информационная безопасность концептуальной самостоятельности управления.
Вся фактологическая информация также разделяется на общесоциальную и служебную. В составе общесоциальной фактологии подлежит циркулярному распространению по крайней мере следующая:
· “еврейский вопрос” и вся система с ним связанных социальных отношений принадлежат не сфере национальных отношений, а сфере отношений национальных обществ и международной мафии;
· “антисемитизм” и контрсионизм — вторичные общественные явления в силу первичности сионо- интернацизма Библии и Талмуда. Формой их проявления может быть и религиозное мракобесие, и строгая наука, в зависимости от того, выступает сионо-интернацизм, их вызвавший к жизни, в форме религиозного или псевдонаучного мракобесия;
· преступным является сокрытие преступлений, вызванных к жизни сионо-интернацизмом как в прошлой истории, так и в современности;
· участие евреев и жидовствующих в антисоциальных и антигосударственных действиях;
· критика сионо-интернацизма деятелями национальных культур прошлого;
· наличие еврейских предков до прадедов включительно, особенно из числа раввинов у известных исторических личностей прошлого и современности;
· воспитание гувернерами-иностранцами, получение образования в Швейцарии, длительная жизнь в ней, ближайший круг общения деятелей прошлого и современности;
· наличие родственников-евреев и известных в прошлых поколениях как масоны, открытые антипатриоты, у современных общественных и научных деятелей общегосударственного уровня ответственности или претендующих на занятие таких должностей в сфере управления, науке, технике и средствах массовой информации и зрелищных искусств. Если сионо-интернацизм (или антинационализм в других формах) в их деятельности никак не проявлялся и не проявляется, то все это ни один ответственный за судьбы общества человек никогда не поставит в вину другому ни всерьез, ни в шутку; но если в деятельности человека проявляется высокая статистическая предопределенность ошибочных решений, то эти формальные, несодержательные признаки позволят быстрее выявить источники и каналы чуждого интересам народов страны концептуального влияния, если такое имеет место.
Точно так же должны быть известны обществу по печати и все родственники и школьно-вузовские друзья, занятые в сфере управления, на ключевых постах науки и техники, производства в каждом регионе и стране в целом, дабы в случае нарастания тенденций к потере качества управления было легко выявлять клановые системы разного рода антиобщественных мафий;
· отчетная информация Госкомстата и его региональных отделений;
· экологическая информация.
Сокрытие и искажение этой информации преступно по отношению к блоку.
Вторую категорию составляет прикладная фактология служебного характера. Именно эта информация всегда являлась предметом интересов всех разведок и пользовалась особой заботой контрразведок. Прогресс всех отраслей науки и техники требует, чтобы специалист имел свободный доступ к как можно большему числу источников. Требование предотвращения утечек информации в существующей системе режима секретности сокращает объем быстродоступной информации до состояния информационного голода, что и вызывает бесконтрольную циркуляцию информации в системе “секретности” личного доверия.
Выход из этой ситуации может быть только один: воспитание культуры обращения с информацией при исполнении служебных обязанностей и вне службы при изменении порядка допуска к закрытым источникам. Основной объем информации должен при этом принадлежать к следующим категориям информации:
· свободного доступа, циркуляция которой не контролируется и которая распространяется отраслевыми и ведомственными средствами информации для всех заинтересованных специалистов;
· подлежащей раскрытию каждому специалисту, имеющему допуск соответствующей категории секретности и тематической категории с фиксацией службой режима факта обращения к информации.
Это устранит основную причину бесконтрольной циркуляции информации, когда специалисты систематически обращаются друг к другу с просьбой взять для них лично тот или иной источник в обход внесения начальством их фамилий в списки допущенных к конкретным источникам. На это смотрят все сквозь пальцы: достаточно высокому начальству некогда вписывать каждого, кому нужен источник, в разрешительную карточку источника. Передача источников от исполнителя к исполнителю без такого письменного указания начальников о допуске специалиста часто не фиксируется в описях, учитываемых службой режима (да и те годами не подвергаются перекрестному сличению взаимных передач документов). Если так передаются источники особо ограниченного доступа, то фиксация передачи между исполнителями и возврата в описях документов, учитываемых службой режима, вообще никогда не производится, дабы полностью исключить возникновение неприятностей при возможной перекрестной проверке описей. В этих случаях расписки приема и получения документов пишутся на клочках бумаги, а потом просто уничтожаются, не говоря о том, что при высоком уровне взаимного доверия передача документов и возврат их исполнителю в течение дня вообще не фиксируется письменно. Основная причина такой практики состоит в том, что официальным порядком исполнитель либо вообще не может получить источник, содержащий необходимую ему для работы информацию, либо это растягивается на срок, превышающий разумные пределы, что ведет к срыву выполнения работ. Часто оказывается, что даже не все разработчики документа включены в его разрешительный список.
К этому порядку все привыкли, и это всех устраивает: начальство устраивает то, что его не дергают по пустяковым поводам; сионо-масонство устраивает то, что информация ходит бесконтрольно. В случае, если бы основной объем прикладной фактологической информации принадлежал к категории, подлежащей раскрытию каждому специалисту с допуском соответствующей категории секретности, и тематической категории по его требованию с фиксацией службой режима факта его ознакомления, то обычная ныне просьба «возьми для меня учетный № такой-то» была бы неуместна и обращала бы на себя внимание своим противоестественным — для лояльного специалиста — стремлением скрыть следы своего обращения и к без того доступному для него документу. Служба же режима в таком случае точно знала бы, кто и с чем ознакомился. Но переход к такой системе требует, кроме традиционного допуска по уровню грифа секретности, введения допуска по категории тематики исследований, в основу чего может быть положен универсальный десятичный классификатор (УДК), давно используемый в советской библиографии.
Минимум прикладной фактологии, наиболее важной, по-прежнему мог бы относиться к категории, подлежащей распространению в директивно-адресном порядке, как это и делается сейчас.
Такая организация системы информационной безопасности позволила бы свести до минимума интенсивность циркуляции закрытой информации в системе “секретности”, основанной на личном доверии специалистов друг другу, ускорила бы темпы обработки научно-технической информации и повысила бы качество научно-технических разработок.
Но функционирование предлагаемой системы может быть успешным только, если подкреплено воспитанием культуры обращения с информацией “открытой” и закрытой у всех специалистов в сферах науки, техники и управления. Это означает, что в каждом вузе и техникуме (ну разве кроме кулинарного, но включая и педагогические) должен читаться курс ИНФОРМАЦИОННАЯ БЕЗОПАСНОСТЬ ОБЩЕСТВА. Курс должен состоять из двух частей: информационная безопасность СССР в целом и информационная безопасность отрасли в общественном объединении труда по профилю учебного заведения.
В настоящее время мы “стыдимся”, совершенно неоправданно, существования в СССР системы режима “секретности”, но не стыдимся того, что в СССР нет системы ИНФОРМАЦИОННОЙ БЕЗОПАСНОСТИ. В результате представление о “секретности”, т.е. информационной безопасности, большинства специалистов народного хозяйства, находится на уровне более низком, чем в анекдотах про майора Пронина.
Вставка 1998 г.
Чтобы не быть голословным приведем пример примитивно-анекдотичного понимания проблем обеспечения информационной безопасности специалистами, которые по должности должны её
