структур, их взаимная вложенность и иерархическая подчиненность в наибольшей степени отвечали полной функции управления.
По завершении этого переходного процесса, профессиональный предиктор-корректор должен нести концепцию развития советского общества в глобальном историческом процессе. Предиктор общегосударственного уровня ответственности должен стоять над программно-адаптивным модулем.
Программно-адаптивный модуль государственности должен обеспечивать структурное и бесструктурное управление производством и распределением в общественном объединении труда и иные потребности общества в управленческой деятельности.
Кадровая иерархия структур должна обеспечивать:
— устойчивость профессионализма концептуальной власти и устойчивость её по отношению к цели при смене поколений;
— накопление профессионализма структурами в процессе их функционирования;
— исключение “элитаризации” сферы управления по классовому, национальному, жидовосхищенному и иным признакам;
— информационную безопасность общества;
— блокировку вмешательства некомпетентного толпаря в процесс управления.
При управлении этим процессом необходимо помнить: в историческом развитии структурный способ управления рождался всегда из бесструктурного; то есть сначала появлялся кадровый состав структур, уже обладающий необходимой для работы структур минимальной квалификацией, а только потом структуры обретали свою архитектуру, занимали свое место во взаимной вложенности структур общества и оформлялись юридически (не всегда).
Создание структуры (её узаконивание), необеспеченное квалификационным уровнем персонала, делает её неработоспособной; но из этого обычно толпари делают вывод о невозможности того вида деятельности, ради которого создавалась структура, хотя в большинстве случаев имеет место низкая квалификация персонала структуры и вредительство бесструктурным способом. Это хорошо видно в процессе деградации персонала структур; если раньше директивно-адресная система управления в СССР справлялась с организацией вывода страны на второе место в мире по потенциалу; с производством и использованием сложной номенклатуры ракетно-космической техники, а в последующие годы не справилась с примитивной организацией планирования по валу и производством мыла [57], зубных паст, то это говорит не о невозможности ведения плановой экономики, а о деградации персонала, предательстве и вредительстве в высших эшелонах управления СССР.
Особенно это касается формирования предиктора-корректора в государственных структурах, поскольку сам принцип самовластия концептуальной власти исключает какой-либо диктат со стороны должностных лиц, реально не участвующих в концептуальной деятельности равного или более высокого уровня ответственности, относительно архитектуры структуры предиктора, его кадрового состава и прочих вопросов функционирования.
По этой причине “советы национальной безопасности”, “президентские советы”, “прогнозные группы”, созданные из чиновников и непричастных к концептуальной деятельности специалистов, не оправдывают возлагаемых на них надежд. Огосударствливание может принять по своей воле только уже функционирующий предиктор, возможно, просто путем поглощения им подходящей государственной структуры. Максимум, что может сделать государство для этого — не мешать, а содействовать функционированию предиктора в его общественных, организационно не фиксируемых формах. Все остальное родится в этом процессе в гармоничных формах естественного развития, а не искусственных насаждений.
Попытки препятствовать деятельности общественного предиктора внутри страны статистически предопределены, но с какого-то момента они будут рассматриваться как осознанное пособничество экспансии сионо-интернацизма со всеми вытекающими отсюда целесообразными последствиями. Действия “правового” государства подчинены законодательству. Действия мафии подчинены пониманию ею целесообразности. По этой причине “правовое” государство может иметь отдельные успехи в борьбе с мафией, но общий счет всегда был, есть и будет в пользу мафии. Сионо-интернацистские масонские структуры — самая старая и культурная (в определенном смысле) международная мафия, поэтому общество может защититься от её братских объятий и поползновений, только подорвав кадровую базу межрегиональной мафии, поднявшись над мафией в понимании целесообразности и создав целесообразные структуры, обладающие большей эффективностью по целевым функциям и более высоким быстродействием, чем мафиозные структуры и структуры подчиненного библейскому интернацизму государства.
Отсюда понятно, что всеобщее голосование толпы и парламентаризм не являются реальной демократией, что опять же лучше всего видно на примере Германии. В 1933 г. Гитлер пришел к власти законным путем в результате голосования толпы. В 1933 г. немецкая толпа, не отдавая себе отчета о последствиях своих действий, бездумно проголосовала за безоговорочную капитуляцию Германии в 1945 г. в результате сокрушительного разгрома её союзниками. Немцы как нация после этого существуют благодаря традиционной для народов России точке зрения, высказанной И.В.Сталиным по этому конкретному случаю: «Гитлеры приходят и уходят, народ же остается.»
Также далеки от демократии самовластные фашистские хунты и современные попытки передать в СССР власть над народом уголовным синдикатам, “опекающим” кооперативы, сферу торговли и услуг.
Реальная демократия — автократия, отвечающая за последствия своих действий и открытая для всего общества: народовластие — есть заботливое о других самовластье всех и каждого. Это означает, что в демократическом обществе человек осознает последствия своих намерений и по этой причине сам, по своей воле устраняется от принятия решений по вопросам жизни общества, за последствия которых он не отвечает в силу отсутствия предвидения последствий и специальных знаний.
Если же окружающие настаивают, что именно он, по их мнению, должен решить этот вопрос, то он им честно скажет, что за последствия своего решения не отвечает по своей некомпетентности, но, если они все же настаивают на его кандидатуре, то ему нужно определенное время, чтобы обрести необходимый профессионализм. (В связи с этим интересно вспомнить, что было обещано руководителями страны в 1985 — 87 гг., и сравнить эти обещания с реальностью 1991 г. и не обольщаться благими намерениями нынешних словоБЛУДОВ)[58].
Если же, являясь профессионалом в какой-либо области, он увидит исходящую из неё опасность для общества, то он сам по своей инициативе войдет в соприкосновение с общественным или государственным предиктором-корректором и примет участие в формировании концепции, устраняющей опасность.
С вопросом о содержании демократии связано отличие ошибки управленца от его предательства, осознанного им или неосознанного. Ошибки в любой деятельности статистически предопределены. И чем выше уровень ответственности управленца, чем шире подконтрольная ему сфера, тем больший ущерб для общества несут его ошибки. Но чтобы иметь право на признание ущерба результатом ошибки, управленец и его семья должны страдать от последствий этой ошибки наравне со всеми членами общества: в частности, доходы семьи должны быть не выше средних в обществе, и должен быть исключен её преимущественный доступ к фондам общественного потребления.
Если же есть особняк или квартира вне стандартов и очередей, дача, бронированный лимузин или просто автомобиль, перед которым везде и всюду зеленая волна, горючее и чистые улицы; экологически чистые продукты, официальный оклад выше среднего в подконтрольной ему сфере деятельности, преимущественный доступ к “бесплатным” и “платным” благам и неофициальные “приработки” гонорарами, то право на ошибку исчезает[59]. При этих условиях ошибка не отличается от предательства, осознаваемого преступления против трудового народа. Сейчас в СССР ошибающихся руководителей — единицы, большинство — предающие и продающие им не принадлежащее. И развал всего в перестройку — не ошибка. Управленец же любого уровня должен иметь право на ошибку, чтобы не иметь личных причин для её сокрытия. Анализ своих и чужих ошибок — основа роста профессионализма.
Это еще одна причина, кроме защиты от аппаратного карьеризма, не подкрепленного профессионализмом, чтобы в сфере управления уровень потребления “платных” и “бесплатных” благ не был выше, чем в подконтрольной управленцу сфере[60].
В реальных условиях в силу взаимной вложенности структур управленец может быть вовлечен в
