«Ильюшины» развернулись к берегу чуть дальше Балаклавы. Теперь им не нужно было искать цель. Она открыта. Штурмовики сбросили бомбы на артиллерийские батареи и начали их обстреливать. Появились десять Bf-109. Мы связали их боем и не допустили к штурмовикам. Один все же оторвался от общей свалки, попытался атаковать Ил-2, но его вовремя заметил Алексеев и сбил. Второго Bf-109 сбил я. И еще один горящий гитлеровец упал в горы, а кто поджег его, не заметили. Остальные «мессершмитты» вышли из боя.
На обратном маршруте мы снова наблюдали артиллерийскую канонаду и непрерывную бомбежку наших позиций, укреплений, портов и города. И никакого переднего края и самого Севастополя не было уже видно. Все скрылось в густой белесо-желтой пыли и в дыму.
Несколько часов вокруг гудело, выло и грохотало. Отразить массированные, волна за волной налеты авиации на Севастополь не было никакой возможности — не хватало ни истребителей, ни зенитных орудий. Потом огонь ослаб, и немцы двинули в наступление танки и пехоту. Таких боев еще не видывала история».
До вечера штурмовики сделали еще четыре групповых вылета (в сумме за день 18 самолето- вылетов), нанося удары по вражеским минометам и штурмовым орудиям, которые поддерживали наступление 54-го корпуса. По докладам летчиков, противник лишился четырех батарей минометов и пяти пехотных взводов, четыре танка (советские летчики не делали различий между танками и самоходными установками) были уничтожены и два повреждены. В отличие от предыдущих дней немецкие перехватчики патрулировали в районе линии фронта, и к каждой цели приходилось прорываться с боем. Несмотря на то что действия Ил-2 прикрывались 36 вылетами истребителей, «мессершмиттам» неоднократно удавалось прорываться к штурмовикам. В результате машины майора Терещенко и капитана Голубева пропали без вести, а машины майора Фириченко и мл. лейтенанта Скорика были подбиты и разбились при вынужденных посадках на своей территории. Еще два «ила» смогли, несмотря на повреждения, сесть на своем аэродроме. В отчете 18-го шап ВВС ЧФ не без горечи констатировалось: «Основным уязвимым местом Ил-2 оказался район заднего бензобака и управление. Кроме этого, у противника появились снаряды, которые пробивают бронь Ил-2 (на самом деле проблема заключалась не в снарядах, а в том, что новая модификация «мессершмитта» Bf-109 F-4 была оснащена стрелявшей через развал цилиндров двигателя 20-мм пушкой MG151/20, вместо применявшейся на Bf-109 F-2 15-мм пушки. — М. М.) Поэтому для увеличения живучести Ил-2 необходимо задний бензобак прикрыть броней и желательно сзади иметь стрелка». Эскортировавшие «илы» истребители потерь не понесли, но и побед не добились.
Вечером бои закипели и над портом. Одиночный истребитель «чайка» (фамилию пилота установить не удалось) сбил над портом «хейнкель» из состава II/KG26, который, по немецким данным, считается пропавшим без вести вместе с пятью членами экипажа. Затем контратаковали «мессершмитты» из группы III/JG77 во главе с командиром эскадры капитаном Голлобом. В сумме за день они доложили о десяти воздушных победах, не слишком сильно завысив достигнутый результат. Помимо четырех штурмовиков в этот день 3-я авиагруппа лишилась «яка» и «лага» сбитыми, четырех «яков» и одного «лага» подбитыми. Сбитым Як-1 управлял известный ас Константин Алексеев. Ему и пилоту ЛаГГ-3 Исмакову пришлось поки нуть машину, выпрыгнув с парашютом, и хотя приземление прошло успешно, оба авиатора получили сильные ожоги, исключавшие их дальнейшее участие в боях за Севастополь. К счастью, в этот же день из Анапы на Херсонесский маяк перелетели десять Як-1 (1-я эскадрилья 62-го иап ВВС ВМФ) и три Ил-2, что позволило в значительной мере покрыть понесенные в течение дня потери. Советские истребители действовали весьма неудачно и, согласно докладам, смогли повредить лишь три Bf-109, что немцы отрицают. Реального успеха добился техник-оружейник 6-го гиап Фильченко, которой смог из сделанной им самим самодельной установки пулеметов ШКАС сбить истребитель-бомбардировщик, пытавшийся атаковать аэродром Херсонесский маяк. Лейтенант Вольфганг Верхаген (Wehrhagen) из эскадрильи 4/JG77 попал в плен, но, если верить немецким данным, был освобожден при взятии города.
Анализ итогов 7 июня привел к серьезному изменению в тактике самолетов 3-й авиагруппы. После окончания полетов все командиры частей и эскадрилий собрались на совещание, которое проводил лично командующий ВВС ЧФ генерал-майор В. В. Ермаченков. Кратко обрисовав наземную обстановку и итоги воздушных боев, он, судя по мемуарам К. Д. Денисова, заявил:
« — Учитывая, что у нас всего 98 самолетов, следует пересмотреть тактику их использования. Многоразовые действия малыми группами сейчас не эффективны. Будем наносить по вражеским войскам и технике два-три удара в день, но максимально возможным составом. Такие удары штурмовиков и бомбардировщиков легче обеспечить и истребительным прикрытием.
Прикрытие ударных групп, как он потом разъяснил, лучше осуществлять двумя группами истребителей. Первая, включающая около трети общего числа истребителей, должна осуществлять непосредственное прикрытие; а остальные две трети — представлять собою основные силы для борьбы с истребителями противника…
— Борьбу с вражескими бомбардировщиками, — сказал в заключение генерал Ермаченков, — будем вести также в пределах возможного крупными группами истребителей, эшелонируя их по высотам. Но поскольку их же придется выделять на сопровождение, прикрытие различных объектов от вражеских налетов, да и на что угодно, в случае возникновения непредвиденных обстоятельств, то для борьбы с вражескими бомбардировщиками будем поднимать их не более одного-двух раз в сутки».
И в самом деле, с этого момента в ПВО города и порта истребительная авиация принимала все меньшее и меньшее участие. Был ряд случаев, когда одновременно на перехват крупных групп вражеских бомбардировщиков взлетало по 12—15 машин, но все их можно пересчитать по пальцам. Более справедливой выглядит оценка действий, изложенная в отчете 3-й ОАГ:
«В последующем вылеты на прикрытие главной базы и войск перед передним краем становились все реже и реже, так как наличный боевой состав истребителей обеспечивал только сопровождение штурмовиков. После того как была оставлена нашими войсками Северная сторона и вход кораблей в бухту был затруднен (прекращен), необходимость прикрытия главной базы отпала».
Характер боев 8 июня оставался практически таким же. Немецкие наземные войска продолжали прогрызать советскую оборону в северном секторе, параллельно отражая контратаки сил СОРа. Увы, командование оборонительного района не совсем верно оценивало соотношение сил и средств, преувеличивало потери противника и считало, что сможет удержать передний край, не уступив врагу ни пяди земли. На практике это приводило к напрасным потерям и преждевременному истощению сил обороняющихся. В течение дня Приморская армия потеряла 365 человек убитыми и 1074 ранеными, но не смогла ликвидировать вражеского вклинения на стыке III и IV оборонительных секторов.
Большую роль в обеспечении действий частей 11–й армии по-прежнему играла авиация, которая в этот день действовала как никогда массированно. Так, например, береговую батарею № 14 атаковали 50 бомбардировщиков, сбросивших около 300 бомб. По немецким данным, принимавшая в этом участие группа III/LG1 сбрасывала на батарею бомбы SC-500 и даже SC-1000. 80-ю зенитную батарею, прикрывавшую 30-ю береговую батарею (форт «Максим Горький I»), бомбили в течение дня 92 Ju-87. Все ее орудия были уничтожены, а в строю остались только командир батареи лейтенант Пьянзин и 18 бойцов. Все они влились в состав 365-й батареи, речь о которой еще впереди.
Положение с зенитной артиллерией становилось тяжелым. Многократные удары по зенитным батареям начинали давать о себе знать. 9 июня вице-адмирал Октябрьский отправил телеграмму:
«Буденному, Исакову, Кузнецову и Елисееву.
Прошу срочно прислать ЗА (зенитную артиллерию. — М. М.). уничтожаемые батареи ЗА не восполняются, нечем прикрывать батареи Береговой обороны. Противник последние два дня в основном бомбит БС (батареи стационарные. — М.М.) и ЗА. Стоять в Севастопольской бухте кораблям нельзя, нечем прикрывать. Пришлите полк Як-1 и зенитную артиллерию».
Ответным огнем зенитчиков 8-го был сбит как минимум один «хейнкель» группы II/KG26. Другой самолет этой же группы был сбит над базой советскими истребителями, которые доложили в эти сутки об уничтожении одного Не-111, Ju-87, трех Ju-88 и четырех Bf-109 (интересно отметить, что наземные посты ВНОС подтвердили только сбитие одного Ju-87, одного Ju-88, одного Не-111 и трех Bf-109). Немцы же при знали только потерю двух «хейнкелей», причем экипаж одного из них полностью пропал без вести, а другого был спасен летающей лодкой.
О боях в воздухе в тот тяжелый для севастопольцев день интересно вспоминал в своих мемуарах К.
