с ведомым ринулся в пике на начавший разбег «хейнкель». Трассы сошлись на вражеской машине в момент ее отрыва от земли. Серо-зеленая махина рухнула на границе летного поля и загорелась.
Вывожу самолет боевым разворотом, осматриваюсь. Над аэродромом много взрывов от бомб, сброшенных «бисами» и «чайками», колышутся столбы черного дыма над подожженными «хейнкелями», пылает автоцистерна. В считаные минуты волны пыли прокатились по всему аэродрому. Вот вынырнул из этого густого марева Bf-109, но мы с В. А. Семеновым пришили его к земле.
После бомбового удара группы С. Е. Войтенко пошли в атаку «илы». Вот они один за другим выполняют заходы, методично поражая бомбами, а затем пушечным огнем самолеты противника на стоянке у западной границы аэродрома. Звено лейтенанта Ивана Никитаева сработало отлично. В феерическую картину массированного удара вписываются «бисы» и «чайки», которые стали в круг и, ныряя в облака пыли и дыма, разряжают свои пулеметы по целям… Все самолеты потянулись в сторону Каркинитского залива. Но вижу, что, разгоряченные боем, пилоты не торопятся собраться в компактный боевой порядок. Да и, похоже, сильно газуют головные самолеты. Начинаю нервничать, тем более что вокруг начали шнырять «мессеры», высматривая отбившуюся от строя добычу.
Вот за одним «бисом» потянулся шлейф дыма. «Мессеры» наседают все назойливее, да и становится их больше, видимо, за счет подкрепления с соседних аэродромов… С большим трудом нам удалось все же собраться над Каркинитским заливом и вести уже более организованный групповой бой, надежнее прикрывая друг друга. Вот еще один желто-зеленый Bf-109 нырнул в воду… нужно быстрее, имитируя контратаки, отходить в сторону ближайшего аэродрома ВВС 51-й армии Каджамбак, с которого, как мне накануне стало известно, истребители ЛаГГ-3 должны были наносить удар по аэродрому Аскания- Нова.
Вот наконец и он. Рассчитывая на помощь, стремимся активными действиями приковать все внимание противника к себе. Кажется, это удалось. Даже чересчур. Внезапно очередь из «эрликонов» пришлась по самолету Семенова. Я даже увидел, как затрепетали на его плоскости клочья перкалевой обшивки. А тут же неподалеку, перечеркнув небо дымной строчкой, рухнул на землю Bf-109, сбитый лейтенантом Н. И. Евсеенко. Не удалось надежно прикрыть самолет В. Я. Пастуха — его со стороны солнца внезапно атаковала четверка вражеских истребителей. Машина Пастуха загорелась, но летчик спасся на парашюте.
Увлекшись боем, фашисты не заметили, как их сверху атаковали только что взлетевшие «лагги». Сразу загорелись два немецких самолета, остальные на полных оборотах стали уходить…
Казавшийся бесконечным тридцатипятиминутный бой закончился. Кто же уцелел, кто сбит? Оснований для переживаний было предостаточно: не вернулось пять самолетов, комэск ранен, Семенов сел на фюзеляж. Такого мы еще не видели и не слышали с самого начала войны. Смотрю на летчиков. На их лицах отпечатки тяжелых боев — усталость, расстройство от впервые понесенных столь крупных потерь».
К этому эмоциональному описанию следует добавить следующее. При разработке плана генерал В. В. Ермаченков согласился с предложением командира 5-й эскадрильи И. С. Любимова о сокращении состава группы непосредственного сопровождения ударных самолетов для выделения группы расчистки воздушного пространства в составе четырех Як-1. Группа прибыла к Перекопу за пять минут до пролета штурмовиков, но здесь наткнулась на 12 «мессершмиттов», с которыми вступила в неравный бой. В этой ситуации летчи кам удалось лишь не попасться в прицелы самолетов противника, но не сковать их боем. Часть Bf-109 попыталась атаковать штурмовую группу, но была отражена «ишаками» и «яками» непосредственного прикрытия. Дальнейший полет к цели И-15бис и Ил-2 осуществляли уже без какого-либо эскорта, и, когда на обратном пути их атаковала новая группа «мессершмиттов», они попали в критическую ситуацию. Положение усугублялось тем, что большая часть патронов на советских самолетах уже была израсходована при штурмовке аэродрома. Результаты налета, по архивным данным, были следующими: сбит зенитной артиллерией Ил-2 (летчик Покидов на следующий день вернулся в часть), в воздушном бою погибли три И- 16 (летчики Гончаров и заместитель командира 3-й эскадрильи 8-го иап Ручкин погибли, Пастух — тяжело ранен) и три И-15бис (летчик Андриянов тяжело ранен, Рожков и Груздев вернулись в часть). Еще два И- 15бис в поврежденном состоянии совершили вынужденные посадки на своей территории. Если добавить к этому И-16 летчика Григоровича, сбитый в утреннем воздушном бою, получается, что 21–го Фрайдорфская авиагруппа потеряла почти шестую часть от числа исправных машин. Немцы же признают потерю в этот день лишь одного Bf-109 F-4, который столкнулся в ходе воздушного боя с советским самолетом.
После неудачного налета на Чаплинку активность Фрайдорфской группы заметно снизилась — 22 и 23-го она совершала всего по 50 самолето-вылетов ежедневно (еще 38 и 26 вылетов в каждый из дней соответственно совершили самолеты армии). Атакам подвергались немецкие тылы, а также позиции артиллерийских батарей, которые в эти дни вели методичный огонь по советским укреплениям на перешейке. Вечером 23-го советские штурмовики вновь попытались «навестить» Чаплинку. Первую группу составили три Ил-2 и 10 И-16, вторую, которая атаковала спустя несколько минут, — две «чайки» и пять И- 16. По докладу, на аэродроме удалось уничтожить три и повредить шесть истребителей и сжечь Ju-88. Еще три Bf-109 и один «юнкерс» якобы были сбиты в воздушном бою. Немцы подтверждают в эти сутки потерю единственного «мессершмитта», хотя известно, что машины, выведенные из строя на аэродромах, у них далеко не всегда попадали в итоговую статистику. Советская сторона лишилась в результате налета Ил-2 и И-16, кроме того, в эти сутки при штурмовке батареи пропал без вести один И-153. В результате столь интенсивной деятельности к утру 24 сентября — моменту перехода армии Манштейна в решительное наступление — в составе Фрайдорфской группы оставалось всего 70 самолетов, из которых лишь 38 являлись исправными (9/8 И-15бис, 2/1 И-153, 29/12 И-16, 8/6 Як-1, 3/0 Ил-2, 2/0 СБ, 1/1 Р-10, 2/0 Р-5, 8/6 МБР-2, 6/4 У-26). Сильно ослабленными оказались и 182, и 247-й иап, которые потеряли в сумме два МиГ-3, четыре ЛаГГ-3 и пять пилотов. Правда, как раз в эти дни состав ВВС 51-й армии несколько увеличился. С 22 сентября к боевой работе приступила разведэскадрилья 507-го бомбардировочного авиаполка (10 Пе-2), с 24-го — 103-й штурмовой (17 Ил-2) и 253-й истребительный (около 20 ЛаГГ-3) полки. Как и в других сухопутных частях, переучивание на новых машинах осуществлялось непосредственно перед отправкой на фронт (103-й шап с Су-2, 253-й иап с И-153), что обусловило крайне малый налет и незначительный боевой опыт.
Активность немецкой авиации над Перекопом, напротив, увеличивалась в арифметической прогрессии. Если 14 сентября на советские оборонительные позиции были зафиксированы лишь первые налеты небольших групп бомбардировщиков, то 17 сентября — уже 30—40, а 21—23 сентября — не менее сотни. Заместитель командующего 51-й армией генерал-лейтенант П. И. Батов, лично возглавлявший оборону перешейка, так вспоминал эти дни: «Над Турецким валом немецкие самолеты появлялись с утра и до вечера не оставляли в покое. Небольшими группами они заходили от Сиваша и, следуя один за другим, клали и клали бомбы по гребню. В морской дали скроется одна группа, а от Сиваша появляется сле дующая. Не оставалось, кажется, непораженным ни метра. Плотность бомбежки была такова, что однажды произошло прямое попадание в корабельную башню, поставленную на валу в качестве НП начальника дивизионной артиллерии… Как-то после особенно сильного налета, длившегося несколько часов, я поехал на Турецкий вал взглянуть, как дышит дивизия (перешеек обороняли пять батальонов из состава 156-й стрелковой дивизии. — М. М.). Самолеты только скрылись, и не везде унялась пыль. Гребень вала уже кишел людьми, они сновали и у его основания — кто тащил снаряды, кто боеприпасы стрелкам. Пробегали со своими делами офицеры-артиллеристы. «Мы график его изучили, товарищ генерал, — говорил красноармеец, — он долбит два-три часа, а потом у него перерыв на пятнадцать минут или же даже на полчаса. Тут уж спеши пополнить запасы».
Генеральное наступление Манштейна началось в пять утра 24 сентября. Первыми наносили удар немецкие бомбардировщики. Как вспоминал П. И. Батов, они наносили удары по советским позициям последовательно, группами по 35—40 машин (всего в первый день боев наблюдатели 156-й сд зафиксировали около 800 самолето-пролетов противника — в большинстве ударных машин). После них в дело вступила артиллерия, которая крушила оборону 51-й армии в течение двух с половиной часов. В самом наступлении принимали участие 46 и 73-я пехотные дивизии, усиленные большим количеством тяжелой артиллерии, несколькими дивизионами штурмовых орудий и саперными батальонами резерва главного командования (РГК). 24 и 25 сентября немцам удалось лишь захватить советский передовой опорный пункт — совхоз «Червонный чабан», но 26-го после огромных потерь 156-й дивизии не удалось предотвратить
