добродушно.
— Ты такой же англичанин, как и я. К тому же я наполовину шотландец.
— И поэтому ты шляешься в этой дурацкой юбке? Небось, вся задница замерзла?
— По правде говоря, да, — ответил Гарри, улыбаясь. Он посмотрел на брата.
— Все из-за девушки, не так ли?
— А что ты знаешь о ней?
— Не слишком много, — уклончиво произнес Тревельян. И тут Гарри расхохотался.
— Так это был ты! Ты — тот старик, которого она повстречала. Из-за тебя ее сбросила лошадь. И это ты — тот больной старик, упавший в обморок прямо на нее. — Гарри выпрямился на постели. Его брат, казалось, никогда не был ребенком. Один из их дядей как-то сказал ему, что Тревельян уже родился взрослым, как будто не хотел связанных с детством неудобств, он просто перешагнул через него. Гарри теперь было приятно, что Клер назвала стариком его старшего брата.
— Ты бы послушал ее, — продолжал он. — Она просто не могла остановиться, рассказывая об отвратительном старике.
Тревельян встал с кресла и отошел в дальний угол комнаты. «Она не назвала ему мое имя», — подумал он.
— А знаешь ли ты, что она хочет написать мою биографию? Гарри чувствовал себя с братом уверенно, как никогда.
— Она хочет писать и читать обо всем. Ты, пожалуй, седьмой или восьмой человек, о котором, как я слышал, она хочет написать. — Гарри помолчал. — А ты сказал ей, кто ты?
— Нет, я упомянул, что нахожусь в родстве с Макарренами, а она рассказала мне об умершем брате, который был или не был… — он сделал паузу, — очень плодовитым мастером эпистолярного жанра.
— Она очень искренна, не правда ли?
Тревельян обернулся к брату и уст шился на него своими змеиными глазами. Один человек как-то с сказал Гарри, что встречал капитана Бейкера, — тот мог часами глядеть не мигая.
— Тебе она, кажется, очень нравился? Гарри пожал плечами.
— Не буду спорить, к тому же она американка.
— И весьма прелестная, — вполголоса добавил Тревельян. Гарри начал подниматься.
— Послушай, Велли, ты ведь не будешь пытаться увести ее? Она моя, эта богатая наследница, моя, и ничья больше.
Тревельян уселся в кресло и улыбнулся в ответ.
— Говоришь, наследница. Не потому ли ты хочешь на ней жениться?
— Нужно же поддерживать дом. И мама…
— Ах да, наша дорогая матушка. — Тревельян поднял стакан к свету. — Как она поживает?
— Хорошо, как всегда.
— Так же гоняет всех из своих покоев, я полагаю. А твоя маленькая богатая наследница уже встречалась с ней?
Гарри сделал еще глоток виски.
— Пока еще нет. Клер только вчера приехала.
— И ты думаешь, маме она понравится?
— Разве это важно? Клер вполне благопристойна…
— Для американки?..
— По крайней мере, она не такая громогласная, нахальная и самоуверенная, как другие американки. Не из тех, кто постоянно говорит о деньгах, меняет в доме все подряд, называя это прогрессом!
— Да, наверняка можно сказать только одно: перемены не для Макарренов. Одежда деда до сих пор висит в гардеробе в его комнате, так же, как когда я уезжал отсюда, а ведь мне было всего девять. А скажи, матушка по-прежнему берет деньги за газеты?
— Приходится экономить. Мама старается.
— Да, для тебя она всегда была хороша, — тихо сказал Тревельян, и то, как он это произнес, заставило Гарри отвернуться.
Помолчав с минуту, Гарри спросил:
— Что же мы теперь будем делать? Объявим всем, что второй брат воскрес из мертвых, вернулся и станет герцогом? Или, может быть, ты, судя по твоему виду, готов прекратить странствия и объявить всему миру, кто ты такой?
— Я тебе уже все сказал о своих планах. Хочу отдохнуть и кое-что написать. Ничего больше. Ты можешь оставаться герцогом, мне на титул наплевать. — Он смерил Гарри странным взглядом.
— Я хочу, чтобы мои экспедиции финансировались. Кстати, каким образом, черт возьми, принц Уэльский узнал что капитан Франк Бейкер был когда-то графом Тревельяном?!
— Отец сказал королеве. Он думал, она должна знать, ты заслужил медаль.
Тревельян захохотал.
— А что бы я с ней делал?
— Заложил бы ее и заплатил за еще одно путешествие, — Гарри, чем вызвал громкий смех Тревельяна. Гарри осушил свой стакан и посмотрел на брата. — Скажи честно, что нам теперь делать?
— Велли, — прошептал Тревельян, — уже давно меня никто так не называл. — Он улыбнулся Гарри. — А ничего мы не будем делать. Ты продолжай воздвигать памятник своему умершему брату на холме, а я останусь капитаном Бейкером. Ты женишься на своей богатой наследнице, наплодишь себе подобных и покроешь новой крышей этот дом. — Он остановился. — И снабдишь меня деньгами для следующих экспедиций.
— Ничего не получится. Слишком многие в нашей семье знают, кто ты. И мать знает, чем ты занимаешься. — Гарри нахмурился. — И посмотри на себя. Ведь краше в гроб кладут. Неудивительно, что Клер приняла тебя за старика. Ты не можешь продолжать исчезать в никуда на пять лет. Не протянешь и трех лет.
— Что ж, тем лучше для семьи, — с горечью сказал Тревельян. Потом наклонился и пристально уставился на Гарри. — Ты прекрасно, не хуже меня, знаешь, что я никогда не был частью нашей семьи. Все, что мне сейчас нужно, это место, где я мог бы скрываться, пока не встану на ноги. Тогда я опять исчезну. Если сейчас капитан Бейкер окажется жив, это рассеет слухи о том, что он член семьи Макарренов. А граф Тревельян умер несколько месяцев назад. Пусть так и остается.
— Но когда мама услышит, что ты жив, она…
— Скажи ей, что кто-то еще выдает себя за капитана Бейкера. Скажи ей что угодно. Мне абсолютно все равно, что эта старая карга подумает, если она вообще способна думать.
Гарри откинулся на подушки. Он, может быть, не слишком хорошо знает брата, но вполне уверен, что увещевать Тревельяна бесполезно.
— Где ты остановился?
— У Чарли, — усмехнулся Тревельян. — Сомневаюсь, что кто-нибудь найдет меня там. Я могу выходить на прогулку рано утром и ночью, так что никто меня не увидит, ведь дом по-прежнему подчиняется установленным матушкой правилам.
Гарри проигнорировал эту колкость.
— У тебя есть все, что нужно? Что ты ешь?
— У меня есть человек, который обо мне заботится и приносит еду. Я не настолько глуп, чтобы спрашивать его, как он ее достает. — Тревельян помолчал. — А что это за ребенок?
Гарри улыбнулся.
— Ты имеешь в виду маленькую красавицу?
— Я видел ее лишь из окна: выглядит она многообещающе.
— Это младшая сестра Клер, она действительно прелестна. Ей всего четырнадцать. Могу себе представить, как она будет выглядеть в восемнадцать. Очаровательный ребенок, но отец и Клер почему-то называют ее Отродьем. По-моему, она никак не заслуживает такого прозвища.
— Конечно, ты ведь всегда отлично разбирался в человеческих характерах, не так ли…
Гарри не обратил внимания на эту колкость.
— А теперь я тебя покину, продолжай спать, — сказал Тревельян, направляясь к двери.
