завещал мне дед. — Она рассказала Ангусу о деде и о том, что ее родители прожили двадцать миллионов долларов, а у сестры нет ни гроша.
Ангус, для которого и 100 фунтов были огромными деньгами, с трудом мог переварить услышанное.
— Двадцать миллионов долларов! А сколько это будет фунтов?
— Наверное, около четырех миллионов.
Ангус возблагодарил Бога, что сидит на стуле, а то бы он мог свалиться.
— И твои родители столько истратили?
На этот раз она не пыталась защитить их, как в разговоре с Тревельяном.
Старик сидел и только кивал головой.
— А теперь ты боишься, что, если ты не выйдешь замуж за того, на кого они укажут, они отберут твои… — Он проглотил слюну. — Твои десять миллионов и потратят их, а ты не получишь ничего, да и твоя маленькая сестра останется нищей?..
Клер попыталась было запротестовать, говоря, что все не так уж и плохо, но выпитое виски не позволило ей лгать.
— Да, я боюсь. Моим родителям нравится здесь. Отец ходит на охоту почти каждый день, а мать уже встречалась с двумя герцогинями, четырьмя графинями, виконтом и тремя маркизами. Все они сказали ей, что, когда мы с Гарри поженимся, она сможет увидеться с королевой или с принцессой Александрой.
— А это много значит для твоих родителей, да?
— Очень много. Мой отец не умеет работать. Сомневаюсь, чтобы он проработал хотя бы один день в своей жизни. Я знаю, это звучит ужасно, но сейчас он уже слишком стар, чтобы учиться. Он не знает жизни. А мама…
Ангус смотрел на нее и ждал, что она скажет дальше.
— Мама хочет быть значительной, что-то собой представлять. Я думаю, в молодости ей слишком часто указывали на ее ничтожность.
— А ты сама-то чего хочешь, красавица?
— Любви, — быстро ответила Клер и улыбнулась. — И заниматься чем-нибудь. Мне трудно ничего не делать.
Ангус посмотрел на нее. Она откинулась на спинку стула, впадая в дрему.
— Если бы ты могла изменить здешние порядки, то что сделала бы в первую очередь? Стали бы мы распахивать поля? Или ты открыла бы американскую фабрику по выпуску экипажей?
Клер улыбнулась.
— Нет. Сначала я выдала бы замуж Леатрис за Джеймса Кинкайда.
Ангус презрительно хмыкнул.
— А я-то думал, ты говоришь серьезно. На самом же деле ты думаешь только о любви.
Клер широко улыбнулась, глаза ее были закрыты.
— Мой дед говорил, что основой любого богатства и власти является рабочая сила. Я думаю, что основой власти герцогини являются ее дети. Она управляет Леатрис и, может быть, Гарри. Если я смогу оторвать от нее хоть одного из них, ее могущество ослабеет. Если ее собственная дочь сможет победить в единоборстве с ней, другие тоже смогут. Может быть, тогда обитатели этого дома получат немного свободы…
Ангус встал и посмотрел на нее с уважением. Он знал жизнь имения и его обитателей, и в том, что говорила Клер, был смысл. А она мирно уснула, сидя на стуле. Он подошел к сундуку, стоявшему у стены, достал плед клана Мактавритов и накрыл ее. Потом он собрал листки, лежавшие у нее на коленях, а она даже не шелохнулась.
Старик посмотрел на ее рисунки, усмехнулся, сложил их и вышел из дома. Ему предстояло идти добрых два часа до Брэмли.
Глава 13
Когда Оман доложил Тревельяну о приходе старого Мактаврита, он только кивнул и вернулся к своей работе. Когда Ангус появился в дверях, дыша спокойно и ровно, несмотря на долгий путь и крутую лестницу, Тревельян не мог сдержать восхищения. Не поднимая головы, он спросил:
— Что привело вас? У меня ведь нет коров, которых можно украсть.
Старик молча подошел к столику с бутылками, налил себе виски и сел у окна, глядя на Тревельяна.
Тот отложил перо и уставился на старого шотландца. На его задубевшем морщинистом лице отражалась напряженная работа мысли.
— Выкладывайте, что у вас там, — сказал Тревельян.
— Девочка встретилась со старухой.
— А-а-а… — Тревельян не поднимал глаз. — Ну, это не страшно. Ее любовь к Гарри…
Ангус прервал его.
— Она не любит парня. Считает, что он очень хороший… Вчера Гарри взял ее с собой, чтобы показать имение. — Он взмахнул рукой. — Молодой Гарри делал вид, что знает всех арендаторов, управляет всеми делами. А насколько я знаю, он даже не видел всех ваших владений.
—
Ангус пристально смотрел на Тревельяна. Тот бросил перо, встал и подошел к камину.
— Ну и что я по-вашему должен делать? Сказать ей, что Гарри не такой, каким она его считает? Что мой маленький брат ленив и находится под пятой у маменьки?
— Девочка уже кое-что поняла о старухе. — Ангус ухмыльнулся. — Карга рассказала ей, как кормить Гарри, что он может есть с морковью и горохом, а что нет, как заботиться о его нежном здоровье.
Тревельян расхохотался.
— Гарри может сожрать лохань любой дряни, он здоровее лошади.
Ангус помолчал, потом сказал:
— Вы можете положить конец всему этому. Объявить, что вы живы.
— Но я не хочу! — Губы Тревельяна сжались в тонкую злую линию. — И, черт возьми, вы прекрасно знаете почему. Старуха превратит мою жизнь в ад. Сейчас у нее есть все, чего она хочет. Ее драгоценный Гарри герцог, и она получит деньги этой девочки. Гарри согласен финансировать мою следующую экспедицию, это все, что мне нужно.
— Ну а девочка?
— Это не мое дело… — Тревельян почти кричал. Ангус внимательно посмотрел на него.
— Я видел вас с ней. Вы глаз не могли от нее оторвать. Вы смотрели, как она танцует, слушали, что она говорит. Вы… — Он остановился, подбирая слова. — Вы гордились ею.
Тревельян отвернулся, положил руки на каминную доску и уставился на огонь.
— Да, у нее есть мозги. Она воспитана в богатой семье, но, вместо того чтобы думать только о новых платьях, предпочла читать и учиться. Даже выучила латынь, чтобы читать мои книги.
— Ну да, неприличные места!
— А вы откуда знаете об этих неприличных местах?
— Старый священник в деревне читал мне их. Я ему за это давал виски, но, думаю, он делал бы это и бесплатно.
— Вы маленький старый грубиян, — сказал Тревельян, но в голосе его не было ни вражды, ни злобы.
— Значит, вам нравится эта девочка, но вы хотите, чтобы она вышла замуж за вашего брата. Вы знаете о завещании ее деда?
— Да, знаю. Поделом ей, если выйдет замуж за псевдогерцога! Она так хочет стать герцогиней, что готова продаться человеку, которого не…
— Вы считаете, она не любит Гарри? Он красивый парень. Выглядит куда лучше вас — с вашей-то
