что предшествовало его появлению. Где ты рос? В каком вы родстве с Гарри?
— Мне что-то холодно. Я думаю, пора возвращаться… — Он повернулся и посмотрел на нее, опустив ресницы. В глазах его зажегся огонь желания. — Или останемся здесь? Зайдем в летний домик и…
— Ты отдашь мне тело, но не душу с твоими тайнами. Ты наешь обо мне все, но никогда ничего не рассказываешь о себе. Не делишься своими секретами.
— Неправда. Я делюсь с тобой абсолютно всем.
— Нет. Только тем, что сам считаешь нужным. — Она резко повернулась, чтобы уйти.
Тревельян догнал ее, когда она отошла от домика уже довольно далеко.
— Останься, не уходи!
Клер посмотрела в его глаза, непроницаемые и загадочные, и в который раз спросила себя: «Что же там за ними?» Она хотела вырваться и убежать, но инстинктивно поняла, что нужна ему сейчас. Прижавшись к Тревельяну, девушка сказала:
— Хорошо, я остаюсь.
Он поцеловал ее в голову, продолжая крепко обнимать.
— Итак, ты думаешь, мне следует выбросить некоторые данные из моих книг, не так ли?
— Почему бы тебе не разрешить мне пройтись по ним с карандашом в руках?
— Разрешить тебе редактировать мои сочинения?! Тебе, почти ребенку?!
Они продолжали спорить всю дорогу к дому. Клер видела, что сейчас Тревельян просто дразнит ее. А ведь когда они спорили час назад, что-то в ее словах сильно его задело.
За четыре волшебных дня эта ссора была единственной неприятностью. Все остальное время они наслаждались любовью и общались с Ниссой и Отродьем. В первое утро Клер не согласилась делить время с прекрасной чужестранкой. Какая женщина захотела бы терпеть рядом с собой такую красавицу, как Жемчужина Луны?! Довольно ей обожания целого города мужчин… К тому же Клер еще не забыла, что Нисса сравнивала цвет ее лица с брюхом лягушки. Да, и еще Тревельян говорил, что Нисса была единственной женщиной, с которой он не смог управиться. Клер сомневалась, что сумеет полюбить Жемчужину Луны.
Однако она плохо знала Ниссу. Единственной ее целью было удовлетворение собственных желаний. Тревельян говорил, что как верховная священнослужительница пешанцев она имела право лишь на удовольствия, работать ей не приходилось. Что она и делала, причем весьма успешно: веселилась, пела, танцевала, поддразнивала Тревельяна, заставляя его улыбаться, а если надувшаяся Клер готова была выйти из комнаты, начинала дразнить и ее. Нисса спрашивала Клер, не раздражают ли ее настроения Тревельяна. Потом вдруг начинала нахваливать ее волосы, прося разрешения расчесать их. Трудно сердиться на того, кто расчесывает тебе волосы. Густые волосы соперницы Нисса заплетала в косы, вставляя в них гребни, украшенные драгоценностями. Потом вела ее в спальню Тревельяна и облачала в одно из роскошных, расшитых камнями и золотом, одеяний. Однажды она сказала:
— Теперь лицо.
Клер стала было возражать, но любопытство пересилило. Она с большим интересом наблюдала за Ниссой: та крыла свой сундучок, порылась там и достала какой-то черный брусочек, напоминающий древесный уголь. Потом она приказала Оману принести жаровню и разожгла угли. Пока они прогорали, Нисса держала над огнем какой-то сосуд. Через несколько минут на дне его образовался черный налет. Тогда она взяла маленькую кисточку из того же сундучка и, смочив слюной, стала помешивать образовавшуюся в сосуде пасту. Перепуганная Клер собралась было воспротивиться, но в следующую минуту Нисса искусными движениями уже наносила черную пасту на брови и ресницы Клер. Затем припудрила и нарумянила лицо, накрасила губы. Когда священнодействие было закончено, она вручила Клер маленькое зеркало.
Девушка была уверена, что будет похожа на клоуна в цирке, но ошиблась. Нисса оказалась просто волшебницей. Клер никогда еще не была так хороша. Она посмотрела на дверь кабинета Тревельяна…
— Иди туда, — сказала Нисса. — Ему понравится. Клер робко направилась в комнату, где Тревельян работал за столом номер пять. За редким исключением, он всегда писал за одним из своих столов.
Клер постояла рядам с ним несколько минут, потом раза три кашлянула, пока он наконец не поднял глаза. Окинув лицо Клер изучающим взглядом, он взял ее за подбородок и повернул голову. Потом сказал Ниссе несколько слов по-пешански, поцеловал Клер и вернулся к работе.
Клер была несколько разочарована, она подошла к Ниссе и спросила шепотом:
— Что он тебе сказал?
— Он сказал, что ты и так хороша. Это мне нужно наводить красоту, а не тебе.
Клер удовлетворенно улыбнулась, вернулась к Тревельяну и поцеловала его. Это удивило его: в действительности он сказал Ниссе, что она наложила слишком много грима на лицо Клер.
Когда Нисса одевала Клер, она попросила разрешения примерить ее американские туалеты. Грудь Жемчужины Луны была слишком мала, так что ей пришлось пойти на некоторые ухищрения, чтобы платье лучше сидело. Закончив, Нисса прошлась перед Тревельяном и Оманом, который открыто восхищался обеими женщинами.
Во время этой демонстрации мод в комнату вошла Отродье. В комнате мгновенно возникло напряжение.
Прелестное лицо Ниссы изменилось. Она перестала улыбаться и уставилась на Отродье. Клер сразу поняла, что Нисса никогда не встречалась с другим существом женского пола, которое могло бы поспорить с ней по части красоты. Отродье была серьезной соперницей. Нисса была темноволосой, темноглазой и смуглой, в Отродье же все было выдержано в пастельных тонах: светло-русые волосы, голубые глаза, розовый рот, кожа цвета слоновой кости.
Клер взглянула на Тревельяна: он откинулся на спинку стула и с большим интересом наблюдал за обеими женщинами.
На его лице было такое выражение, будто он собирался запомнить и потом записать эту сцену.
Отродье подошла к Ниссе, пристально посмотрела на нее, сжала руку в кулак и ударила ее по лицу. Нисса растянулась на полу.
— Отродье, ты что! — закричала Клер.
Та глядела на Ниссу, как на заклятого врага. Клер подбежала к Ниссе, чтобы помочь той подняться, и посмотрела на Тревельяна.
— Помоги мне! — Но он не двинулся с места, продолжая улыбаться. Эта сцена явно развлекала его.
— Мне очень жаль, — говорила Клер, помогая Ниссе встать с пола. — Сара Энн, я требую, чтобы ты немедленно извинилась!
Отродье стояла посреди комнаты, лицо ее было суровым. Когда Нисса поднялась, Клер подошла к сестре.
— Или ты извинишься и объяснишь свое поведение, или я накажу тебя так, что ты надолго запомнишь!
За их спинами послышался смех Ниссы. Клер обернулась.
— Просто ей никогда не приходилось встречать женщину, красивее нее, — сказала Нисса.
Отродье упорно молчала, продолжая пристально разглядывать Ниссу.
Клер взглянула на Тревельяна, как бы прося его о помощи. Он пожал плечами.
— У тебя деньги, у твоей сестры красота…
Клер посмотрела на него, как на сумасшедшего.
— Какое это имеет отношение к моим деньгам? Моя сестра ударила человека и…
Она не успела больше ничего сказать: Жемчужина Луны прошла мимо нее и протянула руку Отродью.
— Пойдем, я сделаю тебе такое же лицо, как у сестры, — прошептала она. — У меня есть голубой халат такого же цвета, как твои глаза, и шелковые туфельки с маленькими зеркальцами, вшитыми в носки.
Отродье постояла еще несколько мгновений, не двигаясь, а потом важно проследовала за Ниссой в спальню.
После этой ссоры Нисса и Отродье стали неразлучны. Они не то чтобы нравились друг другу или
